Напарники поневоле
Шрифт:
– Работа есть работа. А вы кто?
– Сосед.
– Сальтеро? – испуганно спросила я.
– Нет. Сальтеро вон с той стороны, – незнакомец махнул вправо. – А мы живём там, – его рука переместилась в противоположную сторону.
– А я могу вас позже опросить?
– Вы занимаетесь расследованием убийства семьи Ренальди?
– Да.
– Это бессмысленно. Их убил сам дьявол.
От этих слов, казалось, волосы встали дыбом, а по телу пробежались мурашки.
– Что вы имеете ввиду?
– Того,
– А как ваше имя?
– Демиус Рингли.
– Спасибо, мистер Рингли. Я обязательно к вам загляну, и вы мне все расскажите.
Мужчину, вероятно, устроил мой ответ. Но он с опаской взглянул на крышу дома, возвышающуюся над забором.
– Заходите, если останетесь в живых, – хмыкнул он и, прихрамывая, не спеша двинулся по дороге.
Я обернулась и взглянула на Лайона.
Он пожал плечами и, развернувшись, направился к дому.
– Тебе не страшно? – спросила, поравнявшись с ним.
Я задрала повыше голову, в попытке получше рассмотреть двухэтажный дом из некогда белого камня, посеревшего во многих местах и покрытого мхом. В некоторых окнах не было стекол, а где-то виднелись лишь острые неровные края, торчащие из оконных рам.
Но несмотря на внешний вид строения, можно было с легкостью представить каким красивым оно было двадцать лет назад.
– Я столько лет живу в аду, что меня уже никакой дьявол не испугает, – усмехнулся Лайон.
Я окинула беглым взглядом высохший фонтан перед домом, усыпанный обломками и мусором, и посмотрела на обшарпанную парадную дверь, к которой мы направлялись.
Мне-то совсем не хотелось побывать в аду… Но, судя по всему, придется.
Глава 26. Старые стены памяти
Дверь была заперта, но Лайон, одним ударом плеча, заставил ее распахнуться и впустить незваных гостей.
Запах сырости и плесени тут же ударил в нос.
Несмотря на правила этикета, Лайон вошел первым, и только потом позволил мне пройти в дом.
Я скользила взглядом по коричнево-грязным стенам, без сомнения имевшим раньше светлый цвет. Рассматривала куски обвалившейся на пол штукатурки и мелкие трещины на мраморных колоннах и ступенях. Из стен торчали гвозди, на которых, вероятно, раньше висели дорогие картины, украденные вместе с остальными ценными вещами… Ведь навряд ли кого-то остановит какое-то выдуманное проклятье, когда можно поживиться, и унести отсюда целое состояние.
В некоторых местах, на стенах, начинал расти мох и лишайник, а огромная хрустальная люстра оказалась на полу, сплошь покрытая толстым слоем грязи и паутины.
Из-за беспорядочных зарослей у дома, солнечный свет едва проникал в разбитые окна. Это место казалось мертвым.
– Не узнаешь? – спросил Лайон, тоже
– Нет, – прошептала едва слышно, понимая, что мне страшно нарушить эту гробовую тишину.
Но я всё же набралась смелости пройти вперед, и под моими каблуками громко захрустели обломки мелкого мусора и кусков штукатурки. Лайон двинулся следом за мной, и шум, создаваемый нами, эхом разнёсся по пустому заброшенному дому.
Мои руки вспотели от напряжения… Мне казалось, что я очутилась в прошлом. Прикоснулась к тайне семьи Ренальди.
Моей семьи.
Я заглянула в гостиную, быстро осмотрев выцветший синий диван, ножки которого разъехались в разные стороны. Скользнула взглядом по влажным стенам у окна…
А ведь когда-то в этом доме кипела жизнь... Раздавались голоса и смех его обитателей…
Мамочка! А ты меня не догонишь!
Детский голос прозвучал в голове отдаленно, тихим воспоминанием, и я стремительно повернула голову в сторону коридора.
Но там была темнота.
Свет не проникал в эту часть дома…
Я крепко зажмурилась, пытаясь оживить эти стены, вдохнуть жизнь в эту атмосферу страха и горькой печали…
Пыталась… Но не могла.
– Мэйлин, – на мое плечо легла мужская рука. – Ты как?
– Я не могу вспомнить… Не могу, Лайон… Словно мои воспоминания пытаются пробиться, но тщетно.
– Всему свое время. Не торопись.
Я посмотрела на его встревоженное лицо и грустно улыбнулась.
«Не торопись». Проблема в том, что мне нужно торопиться. У нас нет времени, потому что в моей голове содержится какая-то ценная информация.
– Мэй! Не торопись, а не то упадешь!
– Мама! Смотри, что мне подарил дедушка. Это же щенок!
Я посмотрела на мраморную, потрескавшуюся лестницу, и ноги сами понесли меня туда.
Это было очень странным, диким и пугающим ощущением… Слышать в своей голове голоса, и на миг потерять связь с реальностью. Надеяться на то, что это действительно воспоминания, а не просто игра моего воображения.
Я остановилась на первой ступени и взглянула наверх.
– Я назову его Луч! А мы заберем его с собой, когда вернемся папе?
– Конечно, милая.
Я тряхнула головой и побежала наверх, перепрыгивая через несколько ступеней. И была благодарна Лайону за то, что он, ничего не спрашивая, просто последовал за мной.
Мне казалось, что я не пробуждаю воспоминания, а гонюсь за ними… Пытаюсь поймать ускользающие отрывки из моего детства.
Оказавшись на втором этаже, я застыла.