Напасть
Шрифт:
Выйдя из двери, он попал в цепкую внимательность Геры, после чего был доведён до ворот особняка, а затем, перепоручен под опеку внешней охраны. Здесь Серый, вернув себе все взрослые игрушки, дабы не мозолить глаза охране, направился к собственному автомобилю. Сев в который, он включил радио, и под звуки чего-то там заунывно-забойного, принялся к более внимательному изучению конверта.
– Ну что ж, – отложив конверт на пассажирское сидение, Серый, закурив, попытался выразить своё отношение ко всему увиденному. Что, в общем-то, дальше этих слов не простиралось.
– Блин, а мне что-то совершенно не спится, – решил удивить себя Серый этим фактом своего бодрого состояния в семь
– Дуб, ты ещё не спишь? – начинает удивлять набранных абонентов Серый, которые, если бы спали, то разве ответили бы на этот, такой парадоксальный вопрос, над разрешением которого бьётся столько философов от сна. Так что если тебе соизволили, возможно, даже сквозь сон ответить, то сильно не задавайся глупыми вопросами, где ещё не хватало услышать: «А я тебя не разбудил?» – что опять же, не только сводит с ума, но и выводит из себя каждого разбуженного, для которого твоё «извини» на пол не подстелешь. А ведь если ты решил разбудить, то это значит лишь то, что новость, сообщенная тобою, не предполагает дальнейшего сна, и что ты своим лицемерным «извини», пытаешься лишь заткнуть недовольный голос разбуженного, когда как сам собираешься будить и будить.
– Предположим, что нет. – Всё-таки Дуб уже не маленький ребенок, для которого, в общем-то, и это время слишком раннее, чтобы спать. Так что Дуб не испытывает на себе тяжесть возрастного давления, вызванного дремотой, и предполагает даже поговорить.
– Ну, тогда будь готов, я скоро за тобой подъеду, – рассеянность Серого всё-таки эпична, и он, узнав состояние стояния Дуба, но при этом, не узнав его местонахождение, берёт и отключает телефон.
– А где ему ещё быть? – этот аргумент, по общему разумению, не столь убедителен. Ну да ладно, и Серый, не заметив за собой никаких недоговоренностей, набирает Шкета, который, не будучи удостоен вопроса: «Ты не спишь?», сразу же ставится перед фактом, включающим его прибытие в назначенное место. Впрочем, кому-то очень сильно повезло, и когда Серый прибыл к Дубу, тот уже вместе со Шкетом находился в полной готовности у собственного подъезда. После чего компания в наличном составе оказывается внутри салона автомобиля, который, ведомый твёрдой рукой Серого, миновав то, что ему требовалось, дабы прибыть к месту назначения, доставил их к одной из стандартных многоэтажек города.
– Значит, Шкет, слушай меня внимательно. Седьмая квартира. Виктор. Заходишь, и убеждаешь его в том, что ему просто необходимо выйти и переговорить с нами.
Серый явно хочет всё спихнуть на Шкета, отправляя его одного в эту чертову квартиру, внутри которой, кто знает, что ещё его ждёт.
– А если он не захочет? – вопросительность Шкета удивляет не только Серого, но и Дуба, видимо, не встречавшего таких людей, которые не захотят.
– А язык у тебя на что? Убеди. – Серый даже не понимает, почему он должен объяснять такие элементарные вещи.
– А кулаки у тебя на что? Убеди. – У Дуба существует своя альтернативная версия, которую он пока не озвучивает, не понимая, почему он должен объяснять такие элементарные вещи.
– Уроды! – процедив про себя, и хлопнув дверью машины несколько сильнее, чем этого требует её закрытие, Шкет со всем своим пристрастием выразил необъективность по отношению к оставшимся в машине товарищам, которые, хоть и не красавцы, но всё же не такие уж и уроды.
– Я
– Что-то он быстро, – заметив, что Шкет, спустя буквально пять минут, после того, как он скрылся в дверях подъезда, вновь появился на улице, прокомментировал это явление Серый. Но Шкет между тем не торопился присоединиться к своим товарищам, сидящим в автомобиле, и стоя у подъезда, как казалось, кого-то там выглядывал на дворовой площадке.
– Ну и кого он там высматривает? – непонимающе задался вопросом Серый.
– Наверное, этого Виктора. – Логичен Дуб.
– Если бы знать, как тот выглядит, то я соглашусь, – Серый слишком придирчив к Шкету.
– Ладно, пойдём вместе с ним посмотрим. – Серый решает, что лучше будет там, на месте узнать, чего это Шкет высматривает. Затем, они покидают автомобиль, и направляются к нему.
– Ну, и чего ты здесь стоишь? – Дуб умеет задавать нужные вопросы, чем он и занялся, подойдя к Шкету.
– Мне сказали, он собаку выгуливает. – Ответ Шкета на многое открыл глаза.
– Собак, я люблю. – Улыбнулся Дуб.
– А таких? – спросил Серый, спонтанно отступил назад на полшага, заметив, как довольно дородного мужчину тянет за собой ярость и мощь в одном пит-бультерьерском флаконе. На пути которого, не то что не задерживаются, а просто считают не нужным для своих, пока не драных штанов, останавливаться другие любители собак.
– Да тут сразу и не поймёшь, кто кому служит, – Шкет сегодня явно в ударе, поражая всех своими умозаключениями.
– Сука, заведут себе этих охранителей, а потом сами не знают, кого больше бояться – грабителей, или своего зубастого любимца, – видимо для Серого эта тема знакома, раз он так живо на неё реагирует.
– Хотя… – пришедшая на ум Серому догадка, заставила его ещё разок бросить очень внимательный взгляд на пса.
– Ну так что будем делать? – вопросительность Шкета, на этот раз очень даже к месту.
– Я думаю, верно говорят, что собака друг человека, – слова Серого не то что удивили Шкета и Дуба, а заставили их недоуменно перекинуться взглядами друг с другом.
– Как видно, сегодня разговор у нас не получится. Так что давайте отложим его до очень раннего завтра. – Эти слова Серого всеми воспринимаются как сигнал к действию, которое и приводит их обратно в салон машины.
– Шкет, во сколько эти собачники с утра выгуливают собак? – заняв своё место в салоне машины, Серый сразу же задал вопрос.
– Да, наверное, по-разному. – Не имевший даже кошки Шкет, откуда может знать о жизни домашних животных.
– Ну, раз по-разному, то тогда нас ждёт ранний подъем. – Подытожив результат поездки, Серый трогается в обратный путь.
Глава 7
Без четырех дней неделя. Один из отрезков пути
– При всей бесконечности количества возможностей воздействий, мы в своих действиях в основном прибегаем к двум главным путям: либо используем для направления вескую внешнюю ветреность, либо же притягиваем взгляды, правда, тоже ветреностью, но только блестящей. И если первый путь, с его лёгким дуновением, лишь поверхностно побуждает к действиям, то второй – более глубинный. Ведь внешний блеск не просто притягивает, а он, можно сказать, заставляет остановиться завидевших этот блеск-взгляд, и они, тут же обзавидовавшись, начинают подключать забившиеся учащенно сердца, которые замотивировавшись, включаются в своё определённое этим блеском движение. – Бу любит, вот так сидя за столиком в кафе, за чашкой чая, пускаться в различные пространственные рассуждения.