Наперегонки со смертью
Шрифт:
— Где Наташа? — спросил я эту пионерку о главном.
— Какая Наташа? — переспросила меня та удивленно.
— Синевич, — прохрипел этой непонятливой деве.
Говорить что-то мешало в гортани.
— Наташка! Синевич! — крикнула пионерка куда-то мне за спину. — Греби сюда, тебя Жора кличет.
— Зачем? — раздался сзади знакомый звонкий голос баронессы.
— Вот ты сама это у него и выясни. — А пионерка-то ехидная оказалась.
Секунд через тридцать рядом со мной, сменив пионерку, появилось
Жива! Слава богу!
Сделал неловкую попытку улыбнуться.
В ответ Наташка тоже разлепила губы и показала замечательные ямочки на щеках. Но вела она себя совсем не как моя жена. Как чужая девушка на выданье.
Я протянул руку, и Наташа взяла ее в свои ладошки, для чего присела рядом со мной на корточки. Наши глаза оказались на одном уровне. Стало легче общаться. Только вот мысли дурацкие какие-то бегали в голове, щекоча мозги, как муха бархатными тапочками. Типа, а когда Наташа успела подстричься? У нее вроде шикарные такие волосы были, длинные. Но сказал другое:
— Наташа, я только тебе могу верить. Ты скажешь правду?
— Конечно, Жорик, ничего, кроме правды, — охотно откликнулась она на мой вопрос.
И смотрит заинтересованно синими брызгами. Как точен был поэт!
— Что со мной случилось? — Впился в ее глаза жестким взглядом, чтобы не пропустить, когда по ним станут врунчики бегать.
— Тебе просто стало плохо. Ты потерял сознание за рулем, но успел нажать на тормоз, и в дуб мы не врезались. Спасибо тебе за это. А потом Роза дернула ручной тормоз. Вот и все.
— С чего вдруг мне в обморок падать? — удивился я.
— Наверное, ты переутомился, — заявила Наташа, — пока шла вся эта бешеная подготовка к этому корпоративу. Я так думаю…
— А мы где?
— В подмосковном поместье «Сибнедр». Ворота проехали. Скоро площадка будет.
— Спасибо, милая.
Наташа на слова «милая» удивленно подняла брови.
— Спасибо, я все вспомнил. Сейчас поедем.
Наташа встала. Она оказалась также одета пионеркой.
— Кстати, как твое отчество? — уточнил я у нее.
— Васильевна, — ответила Синевич.
— Ты из Гродно?
— Да, — улыбнулась она. — А что?
— Судьба. Вот что, — ответил я ей, улыбнувшись. — Кисмет. Иди, садись на место. Спасибо тебе. За все. Еще увидимся сегодня.
И я озорно подмигнул ей.
Видно, таблетка подействовала, та, которой меня «пионерка» Роза пичкала, и мне стало намного лучше. По крайней мере довести автобус на маленькой скорости здоровья хватит. Пора деньги отрабатывать, а то больше не дадут.
Потыкавшись «тяпкой», задним ходом отъехал от дуба.
Передо мной виднелась развилка дороги, которую венчал сбитый мною столбик невысокого фонаря. Он-то и не дал врезаться в дерево. Плюс
Так, куда нам теперь? Вправо-влево? Вроде вправо. Поглядел на ладони, вспомнил, что точно вправо. Переключил передачу, выжал сцепление, тронул акселератор и вырулил на нужную дорожку.
Знакомая корпоративная площадка встретила веселым гамом. Оркестр разогрева уже лабал что-то веселенькое. А вокруг все было украшено согласно утвержденному проекту.
Празднично одетый офисный планктон хаотично перемещался по площади, оставляя свободной ее центральную часть, где стояла маленькая группа мужчин. Приглядевшись, увидел в центре этой группы САМОГО. Хозяина всея «Сибнедр». Странно, вроде Ругин говорил, что САМ только ожидается из Лондона. Ну, раз так, то пора нажимать на наш неприличный клаксон. Привлечь внимание начальства к сюрпризу. В наших палестинах главное — не как сделать, а как подать.
Автобус припарковал напротив начальственной группы.
По сигналу клаксона весь директорат как по команде повернулся в нашу сторону.
Я первым вышел из автобуса, нещадно дудя в мятый медный горн. Даже получилось что-то типа «Взвейтесь кострами…». Хреново, конечно, получилось, но лучше так, чем вообще никак. Стиль — это наше все!
Оркестр дисциплинированно смолк с первыми же нотами, выдавленными мной из горна.
За мной на площадку повыскакивали «пионерки», почему-то захватив с собой свои объемные кофры с косметикой. Хотел сказать им, чтобы бросили все в автобусе, но рот был занят горном. Потому плюнул мысленно на это. Главное — однообразно.
Пионерки выстроились перед автобусом, как экипаж боевой машины на параде, а я, помахивая горном, пошел к директорату докладывать о прибытии эскорта. Пора мордой торговать, раз уж я здесь.
САМ — лысоватый плюгавенький мужичонка маленького росточка, крючконосый, с остатками черной когда-то шевелюры, стоял, держа руки в карманах, отчего оба разреза его дорогого пиджака фасона «мечта пидараса» растопорщились в стороны, и смотрел он вокруг себя с долей высокомерного презрения адепта культа, знающего высшую истину, но обязанного играть роль записного демократа.
Не успел я подойти к нему и уважить — все же потенциальный клиент на услуги нашего агентства, — как скучающе-презрительное лицо САМОГО исказилось неприятной гримасой страха.
— Что ЭТО?! — визгливо закричал олигарх.
Я обернулся. Все девчонки стояли, держа свои кофры в руках, и только чеченка Сажи Радуева бросила его на мостовую, раскрыв створки в нашу сторону.
В обоих отделениях косметического кофра торчало по выпуклой зеленой плоскости, на каждой из которых было написано по трафарету черной краской: «К противнику».