Наперекор канонам
Шрифт:
Оставшееся время до намеченного отъезда пролетело незаметно. Я все так же много ела, вела долгие разговоры с амазонкой, пытаясь понять, как действовать дальше. И только ночью накатывало отчаяние. Казалось, что жить осталось всего ничего, что во дворце со мной случится нечто очень и очень страшное. Кто бы что ни говорил, но жизнь – такая штука, от которой мало кто отказывается добровольно. А я была намерена не попадать в мир мертвых как можно дольше.
Прощальный вечер прошел достаточно мирно и скучно. Только Гайяна как следует отвела душу, напоследок
Утром впервые за долгое-долгое время меня не разбудили на рассвете. Видимо, маг все же сжалился надо мной и решил дать отоспаться перед дальней дорогой. Впрочем, по привычке я сама проснулась ранним утром. И долго ворочалась в постели, набираясь смелости выбраться из-под теплого одеяла. За плотно закрытой дверью медленно пробуждался дом. Вот орк пробежал на кухню, где вскоре громко зазвенел сковородками и кастрюльками. Вот амазонка привычно отпустила очередное ехидное замечание в адрес мага. Тот молча проглотил оскорбление. Нет, все-таки на месте Гайяны я бы держалась более скромно. Еще неизвестно, как сложится наша судьба в дальнейшем.
– Татьяна, – тихонько окликнул меня Гишка, свешиваясь из-под потолка. – Ты спишь?
– Нет, – отозвалась я, в очередной раз подивившись столь глупому вопросу.
А если бы я спала, то на какой ответ надеялся паучок?
– Хорошо, – удовлетворенно выдохнул Гишка и спустился ниже. – Татьяна, я не спал сутками, стремясь закончить мой подарок к намеченному сроку. Я бы не хотел, чтобы о нем знал кто-нибудь посторонний, поскольку чувствую, что этот дар еще поможет тебе в самую тяжелую минуту. Держи.
И с этими словами паучок протянул мне что-то, свернутое в кулек.
– Спасибо, – растрогалась я, с некоторой опаской принимая невесомый, но весьма объемистый сверток. – А что это?
– Разверни, – предложил Гишка, лучась от удовольствия.
Я осторожно распаковала подарок и вытащила оттуда серебристо-белое полотно.
– Сдаюсь, – призналась я и повторила вопрос: – Что это?
– Это кольчуга, – ответил Гишка. – Я ткал ее все это время, чтобы угодить тебе. Надень ее.
– Может, все-таки не надо? – с некоторой долей отвращения в голосе попросила я.
– Как хочешь, конечно, – с обидой произнес Гишка. – Но вообще такая кольчуга считается наилучшей защитой в мире. Многие бы отдали все свои деньги, лишь бы получить ее. Сама подумай – легкая, прочная, любой удар выдержит.
– Вот эта паутинка любой удар выдержит? – прервала я друга, с недоверчивостью разглядываю ажурное плетенье негаданного подарка.
– Конечно, – подтвердил Гишка. – Неужели никто и никогда тебе не говорил, что паутина – один из самых прочных материалов в мире? Плюс к тому я еще немного улучшил ее свойства снадобьем собственного изготовления.
– Что-то слышала в школе, – с сомнением
– Давай проверим, – тут же с готовностью предложил Гишка. – Надевай скорее.
Обижать друга не хотелось, поэтому я с неохотой попыталась натянуть кольчугу прямо поверх ночной рубахи.
– Нет, – тут же одернул меня паук. – На голое тело надо.
– Тогда отвернись, – огрызнулась я. – А то я стесняюсь.
Гишка с готовностью принялся разглядывать противоположную стену, а я, скорчив брезгливую физиономию и поеживаясь от прохлады, натянула на себя кружевную паутинку. Кольчуга плотно прилегла к телу, и мне, к величайшему удивлению, весьма понравились новые ощущения. Ткань оказалась мягкой и теплой. Интересно только, как такая рубашечка меня защитить сможет? Ее же тронь одним пальцем – порвется.
– Готова? – спросил Гишка.
– Ага, – отозвалась я, накидывая поверх халат. – И как ты проверять свое изделие на прочность собрался?
– Никак, – усмехнулся паучок. – Я же при всем желании не смогу меч поднять. Ты проверяй.
– Как? – удивилась я. – Как его, харакири, что ли, себе устроить?
– Что такое харакири? – нахмурился Гишка, не до конца разобрав размытый мыслеобраз.
– Это когда человек себе живот мечом вспарывает, – пояснила я.
– Отличная идея, – сразу же загорелся паук. – Вспарывай.
– Ага, счас, – хмыкнула я. – Мне еще жизнь дорога.
– Значит, ты мне не доверяешь? – мигом сник Гишка. – Ты думаешь, что я мог подсунуть тебе плохую вещь? Я так старался, улучшал паутину наговорами да травками различными, чтобы еще прочнее стала. Эх ты…
И паучок, понурившись, медленно поплелся к двери. Меня сразу же принялись терзать угрызения совести.
– Постой, – окликнула я друга. – Давай рискнем. Только не обижайся.
– Давай. – Гишка сразу же оживился и вернулся обратно вприпрыжку. – Начинай.
Я вздохнула и с явной неохотой достала из ножен меч.
«Чего надо? – сразу же раздался недовольный заспанный голос моего ворчливого клинка. – Отдохнуть нормально не дадут».
«Слышь, тебе слова не давали, – огрызнулась я. – По-моему, Градук прямо сказал, что ты обязан мне подчиняться».
«А я и подчиняюсь, – хохотнул меч. – О вежливости же речи не шло. Короче, хватит болтать. Зачем звала-то?»
«Ударь меня, но только по туловищу», – приказала я и зажмурилась.
Не хватало еще, чтобы оружие мне какую-нибудь конечность по недомыслию отрубило бы.
«С удовольствием», – сразу же согласился клинок и со всей силы саданул меня по боку.
– Больно! – взревела я в полный голос, хватаясь рукой за ушиб.
Синяк, видимо, знатный выйдет. Но Гишка оказался прав – кольчугу меч не пробил. Просто скользнул по ней и слегка отпружинил. К счастью, поскольку иначе удар оказался бы смертельным для меня.