Наперекор
Шрифт:
Проходит время, за которое высокий русый парень с необыкновенными синими глазами успевает оценить мой внешний вид, сосредоточенно высмотреть в моём лице что-то для себя поясняющее, а затем немного напряжённо уточнить:
— Давно ты вернулась в Россию?
— Около месяца назад, – честно отвечаю я.
— Мой номер потеряла? – сводит густые брови бывший.
— Удалила, – поправляю его мысль.
Его подбородок слегка склоняется, принимая мой ответ. В глазах пробегает давно зарытая и болезненная тень.
—
Ну, конечно, они его вспомнили. Хоть я и осознанно перелистнула эту главу в своей жизни, но Тимофея Жданова никогда не забывала. Мне выпал сложный выбор. Тогда. Пару лет назад. Или взлёт по карьерной лестнице в Европе или он… молодой преданный мужчина, который не чаял во мне души и планировал скрепить со мной всю оставшуюся жизнь.
— Ориентировочно… навсегда, – моя нервная подрагивающая улыбка находит в нём отклик, и я вижу, как весь его образ преображается.
Я знаю, что это. Надежда. Он всё ещё верит. Всё ещё ждёт. Даже после того, как я разбила его сердце и растоптала доверие до жижеобразного состояния.
Осмысление этого факта заставляет моё сердце пропустить удар.
«Я тебе не пара… Прости, Тим, ты заслуживаешь лучшего…»
Отголосок воспоминания вынуждает стыдливо опустить глаза и максимально твёрдо произнести:
— Что ж… рада была снова тебя увидеть. Ты отлично выглядишь, – беглый взгляд по его прямым скулам, возмужавшей рельефной фигуре, тяжёлым ботинкам, и я осторожно делаю шаг назад. Потом второй. Третий.
— Ты здесь одна?
Ах ты ж…! Не успела!
— С подругами, – кошу глаза в сторону пьяного хоровода. – А ты?
Вот зачем спрашиваю? Кто-нибудь может мне объяснить?
— У друга мальчишник, – будто только вспомнив об этом, он, виновато улыбаясь, проводит по макушке рукой и озирается на другой конец клуба.
— Ааа… — тяну я со знанием дела. – Не буду отвлекать, – пользуясь моментом, быстро отступаю и теряюсь среди пляшущей толпы.
Бочком-бочком, и вот он – бар.
Подзываю бармена и делаю заказ.
— На мой счёт, – взмах руки около моего лица, и сидение рядом со мной уже занято бывшим.
— Зачем? – не желая гадать, спрашиваю я.
— Хочу угостить.
Вот так просто. И в этом весь Тим.
— Спасибо. Это уже будет лишнее.
— Мил, – поверх моей руки ложится горячая ладонь, и я вздрагиваю от давно забытых ощущений. – Я тебя очень хорошо знаю.
— Если знаешь, тогда почему до сих пор разговариваешь со мной? – стойко выдерживаю и не отдёргиваю руку, позволяя мужским пальцам бережно, но крепко обхватить мои.
— Я простил тебя, – говорит парень. – Не мог не простить.
— Прошло много времени, – отзываюсь я.
— У тебя кто-то есть?
Глаза в глаза.
— Нет. Но кое-что изменилось, –
— Что? – напрягается Тим.
Втягиваю спёртый воздух и…
— Я.
Выпиваю шот, поставленный передо мной барменом, оставляю наличку, кидаю сдавленное: «Пока.» и, не смотря на помрачневшего Тимофея, ухожу предупредить девчонок, что на сегодня с меня достаточно.
Напиваться в моих планах не было. Потанцевать успела. По закону подлости бывшего встретила. Пора и честь знать.
Выйдя из клуба, запрокидываю голову и восстанавливаю сердцебиение.
Встреча с Тимом далась нелегко. Разрушительное цунами из воспоминаний и тревог, которые я с мучительным чередованием вычёркивала из своего сердца, обрушилось в один миг.
Я помню тот день, когда порвала наше счастье в клочья и выбрала не его, а повышение статуса. Помню его колкие слова, брошенные мне вслед, последний взгляд, пропитанный мольбой и беспомощностью и уже опоздавшее на несколько часов полёта сообщение: «Что мне сделать, чтобы ты вернулась?»
— Я подвезу, – сыплет на рану соль уверенный голос.
Поворачиваю голову и всматриваюсь в окаменелый взгляд Жданова.
— Я тоже изменился, Мила, – опережает он мой неозвученный вопрос. – Теперь я не позволю тебе сбежать, а сразу привяжу к себе.
Глава 10
ЯН.
— Прости, пап. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, – говорю я, отрешённо наблюдая за мелькающим пейзажем за окном. – Перенервничал… — расстёгиваю верхние пуговицы рубашки, чтобы расслабить шею. — Поэтому и не мог заткнуться, и не давал тебе слово вставить.
— Да прекрати, – хлопает по плечу отец. – Ты сработал отлично и без моих слов. Я чуть от гордости не лопнул, а ты извиняешься.
Искренний смех родителя расслабляет, и я до минимума смягчаю свой повышенный невроз.
— Контракт у нас в кармане. Теперь можно и отдохнуть, – заключает мужчина, в предвкушении потирая руки, стоит только в наше купе зайти бортпроводнице с задержавшимся завтраком.
И я бы не отказался от тихого часа, но наш поезд скоро прибудет на станцию родного города, и мне предстоит разгрести все накопившиеся дела, чтобы потом не умереть под их завалом.
— Ты езжай сразу домой, пап, я сам с делами управлюсь, – с лёгким нажимом предлагаю я, зная, что Барсов-старший хоть и крепкий мужик, но возраст берёт своё, и здоровье уже начинает подводить.
— Да вот ещё, – возмущается Марк Миронович в своей манере, вздёргивая подбородок и напрягая шею, где надувается крупная вена. – Никакого сна, пока не буду убеждён, что эти хитрецы не наделали в контракте сносок с мелким шрифтом.
— Пап, – повторяю я.
— И не подумаю, – вторит отец.