Наперекор
Шрифт:
Обвожу всю эту компашку долгим испытующим взглядом и расслабляю плечи:
— Спасибо за ваши извинения. Я их принимаю.
— Красивая, умная, ещё и добрая! – потрясённо восклицает Игорь.
— Пошёл вон, Березин! – грозно рявкает босс, и на всю кухню раздаётся общий смех.
— Мир? – уточняет Глеб.
— Мир, – по-доброму улыбаюсь.
— За это надо выпить! – хлопает в ладони Гена.
— Ей нельзя, – подходит ближе ко мне Барсов.
— А кто про неё говорит? – фыркает Березин. – Я такой стресс сейчас испытал, что поможет только пиво
— Смотрите, какой лохматый!! – слышится из гостиной, и остальные с интересом идут туда.
— Обалдеть, какой громила! – поддерживает любование моим красавцем Глеб, и я расплываюсь в улыбке.
— Шикарный котяра! – добавляет Гена, заставляя меня гордо вскинуть подбородок.
Да, это мой!
Когда бедного Кирюшу отпускают на волю, он мгновенно испаряется, а вся братва вспоминает о матче. Усевшись на большом диване, начинают громко дискутировать по поводу игры футболистов.
— Ты умеешь покорять людей, Вольская, – восхищённо шепчет на ухо Ян, обнимая меня со спины. – Теперь они твои навеки, – указывает подбородком на трёх верзил, подпрыгивающих на месте, когда их команда забивает гол. – И я тоже, – дотрагивается губами до пульсирующей венки на шее и оставляет тёплый поцелуй.
От этих слов у меня перехватывает дыхание, а сердцебиение учащается настолько, что я слышу удары прямо в голове.
Резко поворачиваюсь, желая видеть лицо Яна, и случайно задеваю локтем его живот. Мужчина глухо стонет и кривит губы.
— Ян? – обеспокоенно тяну к нему руки.
— Всё в порядке, – уворачивается и стремительно шагает в ванную. – Жди тут.
— Какого чёрта?! – иду за ним, но дверь захлопывается прямо перед носом.
— Вернись к парням, – доносится из ванной. – Потом поговорим.
— Я хочу помочь.
— Мне не нужна помощь, – вымученный хрип, а следом ор, от которого волосы дыбом. – БЛЯДЬ, МИЛА, ПРОСТО ВЕРНИСЬ К ПАРНЯМ!!
Раздражённо поджимаю губы и в ответ бью кулаком в дверь. Стремительно возвращаюсь в гостиную и встаю перед мужчинами, загораживая собой экран.
Игнорирую возмущённые выкрики и показываю на дверь:
— В другой раз посмотрите, – изображаю болезненный кашель и тихо добавляю. – Пожалуйста, идите домой. Я себя не очень хорошо чувствую…
Выражения лиц тут же меняются на сочувствующие, и мужчины синхронно поднимаются с дивана.
— Ян попросил вас проводить, – подгоняю их к выходу. – Он в ванной и сам не может…
Друзья между собой переглядываются, и Глеб резко тормозит:
— Я пойду загляну к нему. Попрощаюсь.
— Не стоит, – преграждаю путь. – Я сейчас сама к нему загляну, – убедительно говорю я, в красках представляя, как вышибу сейчас эту чёртову дверь и проверю, наконец, чем он там занимается. – Я передам, что вы ушли.
По виду Богатырёва понятно, что я не произвела должного впечатления, и он всё равно собирается проведать друга. Упираю руки в бока и угрожающе набычиваюсь:
—
Хмурится, но отступает. Жду, когда мужчины соберутся, еле отделываюсь от Березина, обещая ещё раз так собраться всей дружной компанией, активно машу им рукой и наконец закрываюсь на замок.
Выдыхаю от облегчения, разминаю шею и уверенным шагом иду выбивать дверь в ванную комнату.
Глава 32
ЯН.
Кажется, я понял фишку, что делать, чтобы Мила не отходила от меня ни на шаг. Нужно прикинуться больным, тогда девушка притягивается ко мне как магнит.
Забавно получается. Всё это время она оборонялась как могла и не подпускала к себе близко. Запрещала ложиться с ней спать. Не разрешала трогать её. На любые мои поползновения реагировала остро и порой агрессивно.
Я уже потерял любую надежду, а тут она пришла сама.
Когда я вышел из ванной, то напоролся на стену в виде воинственной Вольской.
Что может быть хуже?
Только Вольская, сообразившая, что на меня повлияет лучше и сильнее её нежность и ласка. Если её выпады, крики и угрозы я могу отразить, то умоляющий взгляд, нежные прикосновения и мягкий голос меня полностью обезоруживают.
Она поняла это, когда на своё холодное: «Сейчас же покажи мне живот!», получила такой же каменный ответ: «Нет».
Ведь за этим последовало: «Ян, пожалуйста…», и я как дурак показал свою слабость. Промолчал и прошёл мимо неё.
— Не понял, а где все? – прислушиваюсь к тишине и выглядываю парней.
— Я их выпроводила, – тихо подходит сзади Мила. – Мне хотелось побыть вдвоём…
Бесшумно сглатываю.
Ну вот почему сейчас? Что мешало захотеть раньше?
Как раз сейчас я не способен на выяснение отношений, в данный момент меня больше волнует изнывающий от боли бок. Кровь не останавливается. Уже все полотенца и мази в доме использовал. Всю ванну заляпал красными каплями. Обезболивающее не помогает, так что придётся звонить Аристарху Семёновичу и спрашивать, что делать. Он мужик понятливый, и если настоятельно попросить об этой ситуации не распространяться, то в положение он войдёт, несмотря на крепкую дружбу с отцом. Остаётся только побыстрее уложить спать Милу и взяться за дело. Салфетка на боку уже вся пропиталась кровью, и скоро футболка перестанет это скрывать.
— Уже поздно, – поворачиваюсь к девушке и тону в её проникновенных серых глазах. Последний раз она так смотрела на меня после аварии. Та же растерянность, тот же страх, та же душевность. Все эти чувства она вложила в ту ночь. Раскрыла вместе с нашей близостью.
Врач сказал не тревожить Милу. Так что делать? Прятать порез, заставляя её волноваться и дальше? Или дать возможность ей выплеснуть эмоции вновь? Как тогда…
Несмотря на всю боль, которую сейчас испытываю, я готов на всё, чтобы снова ощутить тепло её рук на своей коже. Чтобы обрести покой в её глазах. Чтобы разделить на двоих дыхание.