Напиток богов
Шрифт:
– Конечно, – кивнул Дэн, – ведь на самом деле люди понимали, что твоя задача была – не пускать их в рай.
– А что я мог поделать? – пожал плечами Михаил. – Твой босс зачем-то их туда пустил, наобещал им с три короба, что они станут жить, как боги. Мой же хозяин выгнал их оттуда… за то, что спокусились на его лживые обещания, а меня поставил на страже. И, как видишь, со своей задачей я справлялся.
– Да, это уж точно, – усмехнулся Дэн, – после Адама и Евы больше никому из смертных не удалось там побывать. Зато теперь смогут, – кивнул он на ящик «Амброзии», – правда, всего лишь на минутку.
– А
– Ну, это легко поправимо, – улыбнулся Дэн. – Ставь ящик.
Опустив ящик с изумрудными бутылками на землю, аспид хлопнул себя ладонями по бокам, и бёдра тут же раздвинулись вширь, как у Дженифер Лопес, при этом зад аппетитно округлился, как у Ники Минаж.
– М-м, какие стали булки у меня! – похвалил он сам себя.
Затем ползучий бес хлопнул себя по груди, и под футболкой у него, словно надувные шары, выросли две продолговатые дыни.
– Э, нет, это чересчур, – сказал аспид сам себе и ужал их до размера ананасов.
Свисающие на живот ананасы ему также не понравились, и он сформировал из них два упругих стоячих кокоса. Вслед за этим аспид снял кепку, провёл ладонью по голове, и его чёрный лысый череп тут же покрылся густой кучерявой шевелюрой, спустившейся до плеч.
Напоследок, Дэн прикрыл лицо руками, и как только он убрал руки, лицо его полностью преобразилось. Оно приобрело такой же молочно-шоколадный оттенок, как у Бейонсе и стало таким же неотразимым, как у Рианны.
Михаил не мог поверить своим глазам. Лукаво улыбаясь, на него смотрела большая грудь, широкий зад. Нет, лучше так, – на него глядела губастая, крутогрудая и пышнозадая мулатка. Или наоборот, – пышногрудая и крутозадая.
– И как теперь тебя называть? – спросил Михаил.
– Можешь называть меня Даниэлой, – приятным женским голосом отозвался Дэн. – Ладно, потащили дальше.
Выйдя на ближайшую поляну перед восьмой потерной, Михаил и Даниэла с ящиком «Амброзии» в руках, самодовольно оглядели зелёную лужайку, на которой удобно расположились вокруг костров несколько весёлых компаний, и с удовлетворением отметили, что контингент здесь давно уже созрел для начала дегустации.
Они направились к ближайшей, давно уже разогретой компании, откуда неслась разухабистая песня:
– Ще не вмерла Украина … Пока мы гуляем так.
Песню перекрыл разухабистый девичий голос:
– Давай, Колян, наливай! Что это за пьянка, если на утро не стыдно.
– Да выпили уже всё! Ничего не осталось.
Сексапильная мулатка в сопровождении русобородого спутника остановились в пяти метрах от них и опустили ящик на землю. Крутогрудая Даниэла выхватила из ящика изумрудную бутылку с золотистой этикеткой и продемонстрировала её компании.
– «Амброзия»! – с восхищением произнесла она. – Божественный нектар. Напиток богов. Подходите. Не стесняйтесь. Это рекламная акция. По случаю скорого наступления Первомая, предстоящего празднования Вальпургиевой ночи и свершившегося восхождения Утренней Звезды. Кому, как угодно. Вы первые из смертных, кто отведают его.
Первым поднялся и на нетвёрдых ногах подошёл к мулатке Колян.
– Шо, шо… за напиток? – икнул он.
– Амброзия. По другому его называют ещё амритой или сомой. Это вытяжка из минералов и микроэлементов
– Так это ж страшный аллерген! – испугалась черноволосая кудрявая Маричка, первой прибежавшая из соседней компании. – Все от него страдают.
– В данном случае наличие пыльцы минимальное и имеет строго гомеопатический эффект.
– А почём? – сразу приценилась Маричка.
– Шестьсот шестьдесят шесть гривен.
– А шо, – вновь икнул Колян, – так дорого.
– Она того стоит. Но вообще-то амброзия не продаётся. Мы лишь даём попробовать. Проба – на шару.
Слово «шара» произвело магическое воздействие. Перед обворожительной мулаткой в фирменном фартуке и её русобородым спутником тут же выстроилась очередь. Со всех сторон сюда потянулись люди. Заслышав возбуждённые голоса на поляне, поспешили сюда и оба Димона, уже пришедшие в себя после тумаков от Беркута и даже экскурсионная группа во главе с гидом. Был замечен также и о. Егорий, одиноко стоявший в сторонке и с любопытством наблюдавший за действом.
– Единственное ограничение, – добавила Даниэла, – ваш внешний вид. Облик человека должен соответствовать тому, по чьему подобию он создан. Каждому прошедшему фейс-контроль мы нальём по шесть капель. Михаил, проследи, – кивнула она напарнику.
Ловко свинтив фирменный золотистый колпачок с бутылки, Даниэла насадила на горлышко дозатор и с помощью хромированного гейзера накапала первые шесть капель божественного нектара на самое донышко маленького пластикового стаканчика.
– А шо так мало? – не понял Колян.
– Чтобы оценить напиток богов вам будет достаточно и одного глоточка. Потому что крепость его 66 градусов. Если точнее, 66 и 6 десятых.
– Такой зелёный, похоже на абсент, – оценила цвет хорошо осведомлённая в напитках Маричка.
– Изумрудно-зелёный цвет амброзии придаёт вытяжка хлорофилла из пророщенных зёрен пшеницы, – объяснила Даниэла и обвела взглядом толпу. – Так, ну кто будет первым?
– Я! – протянул руку Колян, хотя за спиной его тут же вырос лес рук.
– Не подходишь, – схватив за локоть, жёстко отстранил его Михаил. – Ты недостоин вкушать сей напиток.
– Не понял, – дёрнулся Колян.
Михаил незаметно для всех с такой силой наступил ему ногой на кроссовку, что тот сразу понял, что дёргаться бесполезно. Первой получила стаканчик Маричка. Поднеся его к носу, она первым делом вдохнула в себя аромат амриты.
– М-м, какой запах, – понюхала она и зачем-то протянула прозрачный пластиковый стаканчик расстроенному Коляну (вероятно, чтобы его утешить), – на, хоть понюхай.
Колян понюхал и, недолго думая, внезапно выхватил стаканчик из её руки и мгновенно опрокинул в себя его содержимое. Заплывшие глаза его вдруг широко раскрылись, как от втянутой в ноздрю дорожки с кокаином или как от пущенного по вене героином, затем на лице его появилась улыбка идиота, а из губ его один за другим посыпались непристойные выражения, обозначавшие женщину лёгкого поведения и различные процессы получения удовольствия с ней. Иногда, правда, среди матерных слов проскальзывали и обычные слова: «Вот это да!», «Вот это вставляет!». Через минуту, как и было сказано, действие божественного напитка закончилось, возбуждение от его паров улетучилось, и Колян сник.