Напиток мексиканских богов
Шрифт:
– Да, к счастью, я ошиблась, в бассейне утонула не моя подруга, – максимально приветливо улыбнулась я. – Кстати, вам удалось узнать, кто была эта несчастная?
– Одна такая девица… Легкого поведения, – полковник пошевелил пальцами, словно изображая маргаритку, растрепанную весенним ветерком. – Алла Игоревна Бескоровина ее звали. Не были знакомы?
– Вы еще запишите меня в валютные проститутки! – не сдержавшись, возмущенно воскликнула я.
– А кто вас туда записал? – удивился Артем Петрович.
В туманных очах весело засверкало солнышко.
– По-вашему,
– Пока не знаю, – откровенно веселясь, ответил полковник.
– Татьяна! – из глубины души воззвала ко мне крайне встревоженная Нюня. – Это что за разговорчики?! Приличные девушки об ЭТОМ не беседуют! Срочно меняй тему!
И я поменяла ее, ляпнув первое, что пришло на ум:
– Эту Аллу Игоревну убили, да?
Солнышко спряталось, туман сгустился.
– М-м-м-м! – страдальчески замычал пациент дантиста в смежном кабинете.
Холодное бряцанье стоматологической стали окончательно убило игриво-доверительную атмосферу.
– Есть такая версия, – сухо сказал Артем Петрович, поднимаясь и поправляя халатную бурку. – Жаль, доказательств нет, и подозреваемого тоже…
Я поняла, что в следующую секунду он откланяется, осознала, что мне этого не хочется… И вдруг поняла, что мне есть, есть чем удержать настоящего полковника! Роскошным бюстом я не располагаю, но кое-какие неслабые полушария имеются и у меня – правда, увидеть их нельзя.
– Правильно! – оживилась Тяпа. – Победим полковника силой разума и чистой логики!
– А хотите… – зазывно предложила я, глядя в туманные глаза снизу вверх.
Артем Петрович замер, ожидая продолжения.
– А хотите, я вам дам…
Брови над озерами жидкого кислорода поползли вверх, как разводной мост.
– Хотите, я вам дам подозреваемого? – закончила я, коварно улыбнувшись при виде несомненного разочарования собеседника.
Впрочем, Артем Петрович живо изобразил деловитое внимание.
– Нас с подругой – ее Раисой зовут – поселили на пятнадцатом этаже, в номере 67, – сообщила я. – А в соседнем номере остановился некий Витя. Моя подруга бегала к нему на свидание и вернулась не вполне довольная: этот Витя поначалу был весьма хорош, а потом разошелся и стал навязывать Райке очень неприятную ролевую игру. В тигра он поиграть хотел, представляете? Перчатки с когтями заранее припас… У покойной Аллы Игоревны, случайно, царапин на теле не было?
– Были, но…
– Я так и знала! – захлопала я в ладоши.
Радовали меня, конечно, не предсмертные страдания несчастной девушки, а собственные ум и проницательность.
– Я, когда в прошлый раз тут лежала, случайно слышала, как докторша выговаривала сутенеру Генке за то, что его девочки пренебрегают заботой о своем здоровье. Мол, какая-то Аллочка не захотела царапины зеленкой замазывать! – взволнованно ерзая на клеенке, зачастила я. – Я думаю, дело было так: Райка с этим Витей в тигра играть не стала и ушла, так он пригласил девочку по вызову – Аллочку! А они с Райкой очень похожи – рост, волосы, фигура, силиконовые
– Хотите сказать, что ваша подруга этого игривого психа распалила, и он сорвал злость на другой, похожей на нее женщине?
И тут я вспомнила еще кое-что важное:
– Дерьмо!
– Не понял?.. – удивился полковник.
– Голубиное дерьмо на балконных перилах! – возбужденно объяснила я. – Его не было!
– И что? – У Артема Петровича было редкое терпение.
– А то, что обычно балконные перила в этом отеле сплошь загажены голубями, а тем вечером они были относительно чистыми! Я помню, меня это удивило и порадовало, потому что бегать босиком по птичьему помету – удовольствие маленькое.
– Чувствуется, вы знаете, о чем говорите.
– Еще бы! – я энергично кивнула, не обратив внимания на ехидный тон комплимента. – Я же не раз там ходила… Кстати!
– Что-то еще?
– Когда я в последний раз гуляла по перилам, постояльцы номера этажом ниже как раз об этом и говорили!
– Неужели о ваших прогулках по перилам?
– Вас это удивит, но – да! Фактически они говорили именно об этом! Примерно так: «Вчера сверху сыпалось что-то белое, и мы думали, что это снег, а оказалось – сухой помет!» – Я так разволновалась, что начала подпрыгивать на кушетке. – Значит, кто-то стряхнул этот самый помет вниз? Не я, при мне перила были уже чистыми! Что, если это бедная Аллочка, уже исцарапанная, улучила момент и убежала из номера своего мучителя через балкон?
Наконец-то Артем Петрович перестал ехидно ухмыляться и задал мне вопрос по существу:
– Этот Витя остановился в шестьдесят пятом?
– В шестьдесят девятом.
– Но украшение погибшей девушки нашли в шестьдесят пятом!
– Ага, вы знаете?
Туман в глазах полковника сконцентрировался до состояния молочного киселя, но я уже представляла себе ход событий ясно, словно видела все своими глазами:
– Действительно, браслет с кораллом валялся под кроватью в шестьдесят пятом номере, но убегала-то Алла из шестьдесят девятого. Просто она не смогла выйти с балкона через ближайший, наш с Райкой, номер – шестьдесят седьмой. У нас балконная дверь, зараза, заклинивает! Пришлось девушке прогуляться до шестьдесят пятого, там, наоборот, дверь слабенькая, открывается одним чихом, я знаю. А на полпути между балконом и выходом в коридор стоит большая кровать – самое подходящее место для временного убежища перед последним броском на волю. Там-то Аллочка свой браслет и потеряла, а я потом его нашла.
– Странно, – задумчиво молвил полковник, не отводя от меня туманного взора. – По моим сведениям, серебряный браслет с кораллом в шестьдесят пятом номере нашла горничная.
– Это уже на следующий день после гибели Аллочки, да? – отмахнувшись от серой тучки, быстро уточнила я.
– Совершенно верно, – подтвердил Артем Петрович, окуривая меня сизым дымом почти так же тщательно, как пасечник – пчелиный улей, приговоренный к конфискации. – И нашлось это украшение не под кроватью, а непосредственно в разобранной постели…