Наполеон. Попытка № 2
Шрифт:
Наполеон махнул рукой:
– Не занимайся ерундой. Тут тебе не Аравия. Это цивилизованная страна, здесь нет разбойников.
После этого Бонапарт ускакал в Париж, а Рустам сопровождал карету с наполеоновским имуществом. По пути на карету напали разбойники и ограбили. Банда была большой, человек в сорок, поэтому Рустам ничего не мог поделать. Он хотел было пустить в ход оружие, но попутчики отговорили его, сказав, что жизнь важнее барахла.
Узнав об этом происшествии, Наполеон сначала рассмеялся:
– Ты все-таки нашел бедуинов во Франции!
А потом нахмурился, поняв, куда
– Ничего, Рустам. Скоро я ликвидирую бандитизм. Словно почувствовав, что теперь у него начинается совсем другая жизнь, тридцатилетний Бонапарт отстригает свои длинные волосы. Больше у него нет стильной пиратской косы. Но, постригшись по парижской моде, Наполеон не следует моде в ином – не пудрит свои черные волосы. Он всегда отличался от других…
Глава 1 ДЕПУТАТЫ РАЗБЕГАЛИСЬ, СЛОВНО КРЫСЫ
Франция встретила Бонапарта как надежду. Весь его путь с юга страны до Парижа сопровождался сплошным триумфом. В малых городках и селах жители вываливали на улицы и забрасывали молодого генерала цветами. В Париже солдаты, узнав о скором приближении Бонапарта, без всякой команды вышли на улицы и прошли по столице под музыку, устроив импровизированный парад. Только одно имя, словно в исступлении, повторяла настрадавшаяся Франция. Наполеон.
Едва появившись в Париже, Наполеон почувствовал, что имеет поддержку не только у народа, но и у элит, которым давно опротивела импотентная, проворовавшаяся Директория. К Наполеону потянулись генералы и банкиры, промышленники и политики, министры и деятели культуры. Банкир Коло принес Наполеону полмиллиона франков – без всяких условий и без отдачи. Только возьми и делай, что должно!.. И это было только начало.
Мог ли в этих условиях Наполеон не стать руководителем Франции? Риторический вопрос. Другой фигуры подобного масштаба в стране просто не было. Он был единственным, кто мог и должен был сосредоточить нити управления в своих руках, чтобы спасти страну от катастрофы. Эти нити, эти вожжи люди сами несли ему и просили: возьми!
Пришел министр иностранных дел Талейран. Он был взяточник, предатель и пройдоха, но талантливый человек. Наполеон мог предположить, что когда-нибудь Талейран предаст и его, но не сейчас. Ибо сейчас Талейран с готовностью предавал Директорию – Наполеону.
Пришел министр внутренних дел Фуше. Не менее талантливый человек, чем Талейран. В условиях нарастающего хаоса он опасался восстановления Бурбонов, поскольку в этом случае его голова слетела бы с плеч одной из первых: бывший якобинец Фуше подписал смертный приговор королю Людовику и вообще сильно отличился в деле революции.
Страна на всех парах шла к перевороту под лозунгом «Генерал Бонапарт приехал из Египта, чтобы спасти республику». Страна нуждалась в Наполеоне и всячески это демонстрировала. И Наполеон не смог обмануть надежд своей страны. Волна событий мощно выносила его наверх. И вскоре вынесла.
Технически, если кому-то интересно, это было сделано так.
Все началось утром 9 ноября. К дому Наполеона стали стягиваться офицеры и генералы, которые свидетельствовали, что их части в полном его распоряжении. К обеду возле наполеоновского дома уже
Чего они ждали? Решений парламента.
В это время как раз шло заседание обеих палат, где должно было быть принято решение о переносе парламента из Парижа в местечко Сен-Клу. Потому что проводить операцию по разгону парламента удобнее не в Париже, а в менее людном месте. Подальше от глаз толпы, а то мало ли. Но как заставить депутатов проголосовать за свой переезд в деревню? Один из депутатов, работавший на Наполеона. Нет, неправильно. Один из депутатов, работавший на будущее Франции, выступает с трибуны и говорит о страшном заговоре роялистов. Ему верят, потому что страна бурлит, и заговор вполне возможен. Да мало ли их было, этих роялистских заговоров! И до восстания вон дело доходило, от которого Наполеон, кстати, и спас. Поэтому с трибуны поступает предложение перевести парламент в Сен-Клу, где его удобнее охранять от врагов войскам народного героя Наполеона.
Вопрос с парламентом решен. Остается исполнительная власть – Директория. Здесь вопросов еще меньше: два директора – сами участники заговора, их зовут Сийес и Роже-Дюко (запомните эти фамилии ровно на пять минут, чтобы потом забыть на всю жизнь). К «главному директору» – Баррасу приходит Талейран и кладет перед ним лист бумаги, убеждая во имя жизни отказаться от власти, ибо Баррас слишком непопулярен, а Наполеон как раз напротив. Баррас подписывает заявление, и это умный ход: он вылетает из политики, но не из жизни. Баррас переживет почти всех участников этой книги и умрет в старости в своем имении, дописывая мемуары о Великой Французской революции и своих подвигах в ней.
На следующий день депутаты переезжают в Сен-Клу, где и происходит главное действо. Позже Наполеон оценивал некоторые минуты этого дня как критические и сравнивал их по накалу с боем на Аркольском мосту.
Задачей депутатов было принять декреты, которые поручали бы Бонапарту написать новую Конституцию, и после этого разойтись. Несложно. Но многие депутаты, видя вокруг войска и не наблюдая народа, просекли фишку. И не захотели принимать нужные декреты. Депутаты – это такая горлопанистая публика, которая хороша на трибуне в стабильной для страны ситуации. Но когда страна в опасности, необходимо единоначалие, а не профессиональные болтуны, которые угробить страну могут, а спасти – никогда, ибо у гидры парламента слишком много голов и мнений. Спорить головы могут до бесконечности. А нужно действовать.
Вот и в тот день депутаты в своей обычной манере кричали с трибуны, что Наполеон – узурпатор и его надо зарезать, как Цезаря, потому что резать цезарей – милое дело. Шел час за часом. Темнело, а власть Бонапарту горлопаны и не думали передавать.
Тогда Наполеон вышел для начала на трибуну верхней палаты и призвал к разуму депутатов, сказав, что исполнительной власти в стране сейчас нет, да фактически и раньше не было, что в стране кризис, что над страной снова висит угроза военной интервенции и что в этой ситуации не до болтовни. Однако вопли парламентариев прерывали речи генерала. И это была верхняя палата, где сидели солидные люди! А что же будет в нижней, где оставалось еще немало якобинских недобитков?