Наполеон
Шрифт:
Сам Наполеон примерно с десятью тысячами оставшихся под ружьем солдат двинулся к Вильно, присоединяя по пути французские дивизии, действовавшие на других направлениях. Остатки армии сопровождала толпа небоеспособных людей, а 5 декабря император бросил все, оставил армию на маршалов Мюрата и Нея и отправился в Париж. По всей видимости, Березина окончательно сломила императора французов, и он фактически бросил армию, бежав в Париж. Но перед этим он продиктовал очередной бюллетень «Великой армии» – регулярный пропагандистский листок, излагавший для всей Европы французскую версию той войны. В нем было сказано, что «затруднение» армии связано с наступившими вдруг морозами. А далее в тексте бюллетеня следовало указание на то, что здоровье Его Величества «находится в самом лучшем состоянии». Конечно, это же – самое главное! Впрочем, бодрые строки про здоровье никого не обманули не только в Париже, но и во всей Европе. Именно после Березины все
Позднее, уже на острове Святой Елены, Наполеон разговаривал с доктором Эдвардом Барри О’Мира о событиях в России, и тот спросил у него, чему приписывает сам император свою неудачу в России?
«Холоду, раннему холоду и московскому пожару, – отвечал Наполеон. – Я ошибся на несколько дней. Я высчитал погоду за пятьдесят лет, и никогда сильные морозы не начинались раньше 20 декабря, [они всегда наступали] на двадцать дней позднее, чем начались в этот раз. Во время моего пребывания в Москве было три градуса холода, и французы переносили его с удовольствием. Но во время [отступления из Москвы] температура спустилась до восемнадцати градусов, и почти все лошади погибли. За недостатком лошадей мы не могли ни делать разведки, ни выслать кавалерийский авангард, чтобы узнать дорогу. Солдаты падали духом и приходили в замешательство. Вместо того, чтобы держаться вместе, они бродили в поисках огня. Те, которых назначали разведчиками, покидали свои посты и отправлялись в дома погреться. Они рассыпались во все стороны и легко попадали в руки врагов. Другие ложились на землю, засыпали и, сонные, умирали. Тысячи солдат погибли так» [146] .
146
Барри Эдвард О’Мира. Наполеон. Голос с острова Святой Елены (пер. с англ.). М.: 2004.
Далее доктор О’Мира завел с Наполеоном беседу о московском пожаре, о котором ходило так много противоречивых слухов. Наполеон отвечал так: «Я очутился среди прекрасного города, снабженного провиантом на целый год. Многие хозяева [домов] оставили записочки, прося в них французских офицеров, которые займут их владения, позаботиться о мебели и других вещах; они говорили, что оставили все, что могло нам понадобиться, и что они надеются вернуться через несколько дней, как только император Александр уладит все дела, что тогда они с восторгом увидятся с нами. Многие барыни остались, так как знали, что ни в Берлине, ни в Вене жителей мы никогда не обижали» [147] .
147
Барри Эдвард О’Мира. Наполеон. Голос с острова Святой Елены (пер. с англ.). М.: 2004.
Затем Наполеон с горечью признал, что недооценил силу огня, казавшуюся ему сначала безопасной. «Чтобы увлечь других, – вспоминал император, – я подвергался опасности, волосы и брови мои были обожжены, одежда горела на мне. Нескольких генералов огонь поднял с постелей. Я сам оставался в Кремле, пока пламя не окружило меня <…> Этот ужасный пожар все разорил. Я был готов ко всему, кроме этого. Кто бы мог подумать, что народ может сжечь свою столицу? Если бы не этот роковой пожар, у меня было бы все необходимое для армии; на следующий год Александр заключил бы мир или я был бы в Петербурге» [148] .
148
Там же.
Под конец беседы доктор О’Мира спросил Наполеона: мог бы он «всецело покорить Россию?» И Наполеон ответил, что он мог бы принудить Россию заключить выгодный для Франции мир.
Итак, Наполеон планировал заключить мир в Москве или на следующий год двинуться на Петербург. Однако, по мнению Дэвида Чандлера, «замысел Наполеона был обречен на неудачу с самого момента отдачи приказа о вторжении в Россию» [149] . Просто он не учел характер народа и страны, которую он намеревался завоевать. И дело тут не в «генерале Морозе». Во всяком случае, в тот момент, когда Наполеон решил бросить свою армию на произвол судьбы, он ехал в карете на колесах, а в сани он пересел лишь через двое суток, уже за Ковно.
149
Дэвид Чандлер. Военные кампании Наполеона (пер. с англ.). М.: 1999.
Что
В 1869 году французский инженер Шарль-Жозеф Минар опубликовал очень интересную карту (графическую визуализацию), на которой очень точно отобразил пять переменных величин в динамике: размеры, дислокацию и продвижение армии (красным – во время наступления, черным – во время отступления, и в каждом случае один миллиметр обозначал 10000 военнослужащих). Минар также составил запись падения температур, начиная с заморозков 6 (18) октября 1812 года (за день до того, как Наполеон покинул Москву).
Работа Минара наглядно показывает: толщина линий уменьшается, и это значит, что гибнут наполеоновские солдаты. Но эти линии уменьшаются не просто так. Это последствия «менеджерских» ошибок Наполеона. Вот как, например, ответить на такой вопрос: снег и мороз вполне предсказуемы в России в это время года, так почему же Наполеон выжидал шесть недель, прежде чем уйти из Москвы?
Почему у Наполеона было так безобразно организовано снабжение армии?
Зачем он вообще пошел на Москву, если можно было зиму 1812–1813 гг. спокойно провести в Смоленске, накапливая силы и припасы? Зачем ему была нужна Москва, если русский император и двор находились в Петербурге?
Почему, в конце концов, он решил вести войну одновременно на двух фронтах: в Испании и в России? Это же было чистым безумием!
По-видимому, прав Дэвид Чандлер, который пишет: «Хотя император продолжал считаться всемогущим, было много признаков угасания его физической и моральной энергии <…> Он пробыл в Вильне целые две недели, вместо того чтобы сразу же начать руководить крайне важными обходными движениями своих корпусов. По пути к Смоленску он потратил решающий день, устроив смотр в честь своего дня рождения. Он провел месяц в Москве, вместо того чтобы заняться разработкой новых способов оказания давления на царя. Его поведение на поле боя часто было совсем не таким, как раньше. В Смоленске он ушел с поля боя в пять часов вечера, до того, как решился его исход <…> На Бородинском поле он с насмешкой отверг предложенный Даву обход противника, но навязал свою собственную идею – безжалостную идею лобовой атаки – и затем провел весь день в полной безучастности, почти никак не управляя событиями и только постоянно отказываясь ввести в бой императорскую гвардию. Под Малоярославцем Наполеон был достаточно выбит из колеи стычкой с казачьим отрядом, где сам едва не попал в плен: там он не заставил своих генералов провести рекогносцировку местности за ближайшими возвышенностями, откуда было бы видно, что на дороге в Калугу русских нет. Все это свидетельства упадка его военных способностей» [150] .
150
Чандлер, Дэвид. Военные кампании Наполеона (пер. с англ.). М.: 1999.
Проблема Наполеона заключалась в том, что он всегда и везде считал себя единственным источником всех решений.
Наполеоновским маршалам (а многие из них были очень способными полководцами) не позволялось думать или действовать самостоятельно, и поэтому они расслабились. Как вспоминал потом генерал Коленкур, «штаб ничего не предвидел, но, с другой стороны, поскольку император желал делать все сам, в том числе и отдавать каждый приказ, никто, даже генеральный штаб, не осмеливался взять на себя ответственность в отдаче самого незначительного приказа» [151] .
151
Caulaincourt, Armand-Augustin. Memoires du general de Caulaincourt, duc de Vicence, grand ecuyer de l’Empereur. Tome II. Paris, 1933.
Таким образом, совершенно очевидно, что в 1812 году в России у Наполеона снизилось качество его полководческого мастерства, что проявилось в отсутствии энергии и в нежелании лично вмешиваться в решающий момент (что он всегда он делал в годы своего расцвета). В России Наполеон очень часто принимал желаемое за действительное. И, конечно же, трагическим обстоятельством оказался и сам масштаб задуманного. По словам философа Монтеня, «большие и отдаленные замыслы гибнут от самого размаха приготовлений, делаемых для обеспечения их успеха». [152] В России проблемы пространства и климата оказались для Наполеона непреодолимыми. Да и вообще сомнительно, мог ли бы любой другой полководец в истории достичь большего в выполнении военных операций в условиях 1812 года.
152
Энциклопедия ума или словарь избранных мыслей. М.: 1998.