Наполеон
Шрифт:
Капитан Ади был очень расстроен. Ему ни за что не следовало соглашаться с историей Шевалье.
— Либо он просто плохой моряк, — сказал он, — либо он обманул нас умышленно.
За ужином Кемпбелл заметил:
— Одно любопытное обстоятельство. Мне сообщили, что на Эльбе некоторые уверены, будто англичане попустительствовали бегству Наполеона.
— Мы наделали столько ошибок, — с горечью ответил Ади, — что эти домыслы ничуть не удивительны.
А в это время Наполеон входил в Динье (на расстоянии пятидесяти миль от
«5 марта. Почти полный штиль в течение всего дня».
Запись в бортовом журнале: «Сделали два выстрела в направлении одного подозрительного корабля... Генуя в восьми милях от нас... члены экипажа заняты тем, что плетут друг другу небылицы».
Наполеон двигался к Систерону, расположенному в двадцати милях, по горным дорогам.
6 марта. Для многих — весьма печальный день.
«Штиль, — записано в бортовом журнале. — Генуя в шести лигах».
Неподалёку от Савоны «Партридж» встретил транспортное судно «Лорд Веллингтон».
Капитан Ади на шлюпке посетил транспорт. Через некоторое время Кемпбелл застал его в штурманской рубке склонившимся над картами. Ади без слов протянул ему грубо нацарапанное послание:
«СООБЩАЮТ, ЧТО НАПОЛЕОН ВЫСАДИЛСЯ РЯДОМ С АНТИБОМ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД. ЗАДЕРЖАТЬ ЕГО НЕ УДАЛОСЬ, ОН НАПРАВИЛСЯ ВГЛУБЬ СТРАНЫ».
Итак, всё было кончено.
— Что же теперь? — вопросил Кемпбелл, весь побелевший.
— Интересно, — сказал Ади, — что они имеют в виду, написав «несколько дней»?
Он быстро просчитал расстояния и угрюмо сказал:
— Сорок.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что мы были всего в сорока милях от Антиба, когда дрейфовали той ночью.
— Иными словами, мы могли его поймать?
— Не смогу сказать до тех пор, пока не узнаю, где он высадился. Но мы были близки к этому.
— Какое несчастье!
— И теперь я думаю, — печально проговорил капитан, — что это его корабли мы видели в понедельник — неделю тому назад — в районе Капраи.
Мысль была слишком мрачной, чтобы обсуждать её вслух.
— Н-да... Может, по стаканчику рома?
За ромом двое офицеров выражали друг другу сочувствие, успокаивали друг друга, просили друг у друга прощения за многочисленные промахи и вскоре стали лучшими друзьями. Они продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию, и Кемпбелл утешался тем, что могло бы быть, если бы не... Если бы он не уехал на материк! Если бы они бросились преследовать те «три корабля в поле зрения»! Если бы они не повстречали «Флёр де Лис»! Если бы не повернули в сторону от Антиба! Если бы дул хороший ветер!
Ади все эти «если» утешения не приносили — он давно уже привык ко всем изменениям ветра и погоды. А Кемпбелл записал в дневнике:
«Только из-за задержки судна («только!») для переговоров с капитаном «Флёр де Лис» «Партриджу» не удалось прибыть в Антиб практически в то же время, что
Незначительное, но весьма характерное преувеличение. «Задержка судна для переговоров» составила не более часа сорока минут. «Возможность» была упущена по совсем другим причинам.
В этот день Наполеон отдыхал в Корпе на расстоянии одного перехода от Гренобля.
«В 2 часа дня, — пишет Кемпбелл, — взошёл на борт английского военного корабля «Абукир», капитан которого — мистер Томсон из Антиба. Корабль направлялся в Геную, и я со всей достоверностью узнал, что, к величайшему нашему прискорбию, Наполеон 1 марта в середине дня высадился в бухте Жуана, между Антибом и Фрежу. Через несколько часов он двинулся маршем на Гренобль, не встречая сопротивления... Написал письмо лорду Каслри».
В этот же самый день новости о бегстве Наполеона с Эльбы достигли Вены, и монархи начали обвинять друг друга в происшедшем. И в этом они были правы.
В тот же день, благополучно перебравшись через горы, Наполеон приблизился к Греноблю, сопровождаемый своими гвардейцами и полутора тысячами обрадованных граждан, идущих за ним следом.
В Гренобле находился штаб дивизии; в то утро город был ключом ко всей Франции. Генерал Маршан послал Пятый регулярный полк для того, чтобы встретить и остановить «чудовище» за пределами города. Наполеон сошёл с лошади и пошёл к солдатам. Какой-то капитан закричал: «Вот он! Огонь!» Никто не исполнил команды.
— Солдаты Пятого полка! — обратился к ним Наполеон. — Я — ваш император. Вы не можете не узнать меня. — Он расстегнул свой китель и подставил им свою грудь. — Если среди вас есть солдат, который хочет убить своего императора — то вот я перед вами!
— Да здравствует император! — Этот оглушительный клич вновь раздался над Великой армией.
Солдаты Пятого регулярного полка, офицеры и рядовые, со всех сторон окружили Наполеона, радостно крича, приветствуя его, со слезами на глазах дотрагиваясь до его мундира, падая перед ним на колени.
В тот вечер, не встретив никакого сопротивления, он вошёл в город.
Гренобль стал ответом на Оргон и Ля Кал аду.
«8 марта прибыли в Антиб», — на семь дней позже Наполеона.
В этот день в Вене принято решение объединить союзные армии для отпора Наполеону. Герцог Веллингтон заявил, что Наполеон будет взят в плен и доставлен в Англию, где ему будут оказываться все должные знаки уважения и почести в соответствии с его заслугами по отношению к Европе.
«10 марта. Возможно, — пишет Кемпбелл, которого всё ещё не оставляли надежды, — что именно Гренобль покажет, насколько Наполеон может рассчитывать на успех. Если его постигнет неудача, то ему не останется ничего другого, как отойти к городу Гап, а затем свернуть с основной дороги и горными тропами пробираться к Турину...»