Наполеон
Шрифт:
Во Франции Наполеона вполне мог ждать трибунал – Директория, по всей видимости, не отдавала приказа об оставлении им Египта, не требовала его срочно в Париж. Не меньшая опасность подстерегала небольшую французскую эскадру на море – ведь все побережье Африки патрулировалось английскими кораблями, они же по сути контролировали и открытое море. Значительную часть пути корабли Наполеона проделали ночью. Удача была на стороне корсиканца. 8 октября 1799 года он с соратниками высадился на мысе Фрежюс во Франции.
Бонапарт действительно мог быть объявлен вне закона. Об этом вполне отчетливо говорят источники, описывающие заседание Директории, члены которой узнали о его высадке на юге страны. Однако победила иная точка зрения – было решено устроить генералу торжественный прием. Тому были свои причины. Директория успела полностью дискредитировать себя как режим коррупционный, прогнивший и неэффективный. Потери всех итальянских приобретений директорам авторитета, понятное дело, не добавили. Промышленность и торговля пришли в полный
7
Шуаны (франц. chouans) – контрреволюционные мятежники, действующие на северо-западе Франции.
Когда Наполеон вернулся во Францию, одним из двух главных лиц в Директории был Эмманюэль Жозеф Сиейес. Бывший аббат, прославившийся в свое время благодаря политическим брошюрам о правах сословий, входил попеременно во все законодательные органы, созданные революцией и термидорианцами, в которых, как правило, хранил многозначительное молчание [8] . Завоевав авторитет скорее закулисными интригами, нежели реальными достоинствами, Сиейес научился ждать и, кажется, в 1799 году дождался своего часа. Он явно хотел укрепить свое положение и избавиться от контроля со стороны других членов Директории и законодательных советов. А для этого ему нужна была «шпага». Исследователи утверждают, что среди возможных кандидатов директор рассматривал и молодого генерала Жубера, и перешедшего на сторону роялистской эмиграции героя 1789 года Лафайета. Жубер, к несчастью, погиб в первые же минуты боя с суворовской армией при Нови, выбор же Лафайета означал возвращение порядков, против которых выступало большинство населения Франции. Третьим кандидатом стал Наполеон Бонапарт. Имея это в виду, а также понимая, что генерал популярен, Сиейес и не дал объявить его вне закона.
8
Однажды на вопрос «Чем вы занимались во времена революционного террора?» Сиейес ответил: «Выживал!»
В первый же день по прибытии в Париж Наполеон нанес визит в Директорию. Неудобных вопросов о причинах отъезда из Египта ему не задавали. Затем генерал два дня посвятил решению личных проблем. Состоялось тяжелое объяснение с Жозефиной, которую Бонапарт в результате все же простил. А вскоре в особняк на улице Шантерен потянулись гости: банкиры, желавшие стабильности, политики, видевшие себя в правительственных креслах, скрытые роялисты, бывшие якобинцы, военные… Все указывает на то, что Наполеон занимал все более прочное место в планах самых разных людей на ближайшее политическое будущее. По свидетельствам современников, генерал в то время мало говорил, предпочитая слушать. Не факт, что крылатая фраза, приписываемая Наполеону: «Помогите мне вырвать Францию из рук этих адвокатов», в действительности была произнесена. Но в некоторых листовках уже прямо задавали вопрос: какая роль лучше подойдет прославленному военному – Кромвеля или Монка [9] , военного диктатора или отца реставрации?
9
Джордж Монк (1608–1670) – английский генерал, вернувший династию Стюартов на трон в 1660 году.
Среди тех, кто в первые две недели брюмера (октября-ноября) 1799 года готовил смену государственного строя, особо важную роль играли хитрые интриганы Талейран и министр полиции бывший якобинец Фуше. Но и сами директоры понимали, что дело идет к перевороту в пользу Бонапарта. Двое из них принимали самое непосредственное участие в заговоре, да и Баррас, вероятно, знал о нем достаточно хорошо. Важная роль возлагалась на младшего брата Бонапарта Люсьена, который 1 брюмера (23 октября) был назначен председателем Совета пятисот [10] . В нужный момент в доме Наполеона побывал финансист Колло, который вручил генералу пятьсот тысяч франков, собранных денежными воротилами Парижа в поддержку готовящейся акции.
10
Совет
Переворот состоялся 9—10 ноября (18–19 брюмера) 1799 года. Утром 9 ноября дом Наполеона и улица перед ним начали наполняться генералами и офицерами, на которых Бонапарт мог вполне рассчитывать. Был готов подчиниться весь Парижский гарнизон – 7 тысяч человек. Наиболее приближенным генералам – Мюрату, Леклерку [11] , Макдональду Наполеон объявил, что пора «спасать республику». Тем временем в Совете старейшин участники заговора убеждали своих коллег, что раскрыт «страшный заговор» против республики (вероятно, якобинский, но все подавалось очень туманно), который вынуждает действовать. Действия эти заключались в следующем: перенести заседания обоих Советов за город в селение Сен-Клу, поручить подавление заговора Наполеону. Растерянный Совет проголосовал за эти два пункта.
11
Леклерк, кстати, был мужем Полины Буонапарте.
Бонапарт со своей свитой, получив известие из Совета, прибыл к дворцу Тюильри, куда заранее стягивались войска. Затем он выступил перед старейшинами с краткой и не вполне убедительной речью, в которой говорил о своей готовности защищать республику. После этого в саду произошла знаменательная сцена – встреча Наполеона с секретарем Барраса. Последний, уже зная о происходящем, дожидался известий от генерала в своем Люксембургском дворце. По всей видимости, он был уверен в том, что Бонапарт все еще остается его человеком. Но секретарь директора вынужден был выслушать гневную отповедь Наполеона, рассчитанную, конечно, на публику: «Что вы сделали с Францией, которую я вам оставил в таком блестящем положении? Я вам оставил мир; я нашел войну. Я вам оставил победы; я нашел поражения! Я вам оставил миллионы из Италии, я нашел нищету и хищнические законы! Что вы сделали со ста тысячами французов, которых я знал, моими товарищами по славе? Они мертвы!» Через несколько часов Баррас, понявший, что в новой политической комбинации для него нет места, подписал текст заявления об отставке, заранее составленный Талейраном. Некогда всемогущий правитель удалился на свою виллу и больше в политику не возвращался.
Директории, собственно, более не существовало. Верные Наполеону генералы получили приказ занять все стратегически важные пункты столицы, а в Сен-Клу потянулись экипажи членов Советов. Далеко не все хорошо понимали, что происходит и с чем борются они вместе с Наполеоном Бонапартом. Отрезвление пришло уже в предместье. События в Сен-Клу развивались совсем не так, как рассчитывали заговорщики. Наполеону было нужно, чтобы при его приходе к власти была соблюдена видимость законности. Он, вероятно, не до конца был уверен в своем авторитете в обществе и среди традиционно республикански настроенных солдат. Для этого и была устроена комедия в Сен-Клу. По планам организаторов переворота Советы должны были поручить формирование новой Конституции Наполеону и самораспуститься. Но все вышло не так просто. В Совете пятисот около двухсот мест принадлежало бывшим якобинцам. Они к середине дня 19 брюмера (10 ноября) уже полностью отдавали себе отчет в том, что имеют дело с диктатором, а не борцом за права и свободы. В этом Совете началось поименное принесение присяги Конституции III года. Это было явное выражение протеста против действий корсиканца. Даже Совет старейшин колебался и не принимал необходимого решения.
Наполеон, устав ждать, решил лично повлиять на ход событий и поднялся в зал заседаний Совета старейшин. Однако оказалось, что и этот человек действия, умевший кратко и точно формулировать свою мысль и, безусловно, не лишенный отваги, может дать слабину. Речь его была путаной, он говорил о республике, оправдывался, утверждал, что он не Кромвель и не Цезарь, грозил неизвестно кому. В конце концов его прервали. Старейшины требовали более точных сведений об участниках вымышленного заговора. Тогда Бонапарт в сопровождении десятка солдат направился в Совет пятисот, но там ситуация для него сложилась еще хуже. Едва Наполеон переступил порог, его встретили гневные выкрики: «Вне закона его!», «Долой диктатора!» Кто-то ударил генерала, кто-то схватил за горло. Бонапарт был бледен, ничего не отвечал и, похоже, находился на грани обморока. Лишь решительные действия солдат помогли ему выбраться из зала.
В те минуты переворот находился на грани срыва. Наполеон некоторое время пребывал в непонятном оцепенении, не мог ни на что решиться. Многие из ожидавших в комнатах дворца «друзей» генерала потянулись на выход, считая, что дело проиграно. Но все же Бонапарт и его ближайшие соратники – в первую очередь Мюрат, спасли положение. Придя в себя, Наполеон вскочил на коня и стал объезжать стоящие во дворе полки, крича, что «ему и Республике угрожали кинжалом». Люсьен Бонапарт обратился к окружившим здание солдатам с просьбой спасти Совет от «кучки бешеных». Под звуки барабанной дроби в зал вбежали гренадеры во главе с Мюратом и Леклерком. «Вышвырните всю эту свору вон!» – такими были слова Мюрата, которые можно поставить в один ряд со знаменитым «Караул устал!» матроса Железняка. Гренадеры за пять минут полностью очистили помещение.