Напрасные опасения
Шрифт:
— Обнаженным вы выглядели бы бесподобно, — не подумав, брякнула Никки и тут же залилась краской стыда.
— Благодарю вас, — промурлыкал он и провел пальцами по ее щеке. — Я рад, что вы так считаете. Но это потребует более… детального обсуждения.
— Я… не имела в виду… — запинаясь, оправдывалась Никки, ужасаясь своим словам и последовавшему за ними смущению. К тому же от теплой ладони у нее на шее словно бы исходил электрический ток. — Это… это… я не предполагала…
Он засмеялся и, прежде чем она успела ото-двинуться,
— Я все понял — вы рассматривали меня глазами художника и сделали мне комплимент. Итак, мы договорились: одна картина для меня, портрет для вас и заказ для Питера. И все счастливы.
Никки была ошеломлена той скоростью, с которой он добился ее согласия, и с трудом вымолвила:
— Что?
Согласна ли она? Наверное. По крайней мере он так думал. А что она ему ответила? — спрашивала себя сбитая с толку Никки. Хар-пер — весьма искусный собеседник и прекрасно видел ее смятение. Не дав ей возможности прийти в себя, он спокойно продолжил:
— Теперь перейдем к следующему пункту. Вы отдаете себе отчет в своем теперешнем положении?
— Что? — спросила Никки. — Какое теперешнее положение?
Брови у Харпера полезли на лоб: он был удивлен ее бестолковостью.
— Состояние ваших рук, разумеется. Отложить на две недели работы по маркетингу невозможно, но я нашел выход. Вам необходимо разобраться в различных аспектах моего предприятия, прежде чем у вас возникнут собственные идеи. Вы могли бы этим заняться, пока выздоравливаете. Но ведь раны не заживут быстро, если их травмировать движениями. Гордон вас об этом предупреждал. Если вы будете жить одна, этого избежать невозможно. Напри-мер, кто вас сегодня причесывал и накладывал вам макияж?
Никки чуть было не доложила ему обо всем, но спохватилась и упрямо промолчала, опустив глаза. Харпер сжал губы, как будто хотел подавить улыбку.
— Что ж, кто-то вам в этом помог. Но сами вы не сможете даже как следует вымыть голову, не говоря уже о приготовлении еды. Вам придется пожить у меня.
— Что?! — выкрикнула Никки. Голова у нее кружилась, но она все-таки сообразила, что без конца, как попугай, повторяет одно и то же слово — «что». — Это несерьезно… Я не могу…
— Я говорю серьезно, и вы вполне можете это сделать. В общем, вам придется с этим согласиться, — непререкаемым тоном заявил Харпер с решительным выражением лица. Он действовал как бульдозер. — Идея замечательная. Я отвезу вас к себе домой в Оксфордшир. Там просторно и чудесные сады вокруг. Вам понравится там. И, что более важно, вы вникнете во все тонкости моего дела, а я смогу ответить на любой ваш вопрос. Таким образом, отсрочка в работе сократится до минимума.
— В Оксфордшир? — только и смогла произнести Никки. У нее было такое ощущение, словно ее стянули тисками, и она лишь с трудом озиралась вокруг, ничего не соображая. — Я думала, вы живете в Лондоне.
—
— А, мама… — уж совсем нелепо выговорила Никки, понимая, что ведет себя как полная идиотка. Господи, ну почему так трудно взять себя в руки?
Харпер как-то странно взглянул на нее.
— От случая к случаю наведывается Гордон. Так что компании для общения у вас будет более чем достаточно. Прислуга освободит вас от всех забот и руки быстро заживут. Да, не беспокойтесь — если захотите уединиться, то над гаражом есть свободная комната, довольно большая, с электрической плитой и ванной. Чего еще желать?
Он нажимал на нее, вынуждая принять решение. Вдруг Никки поняла: эта мысль не была экспромтом. В кабинет Питера он пришел с продуманным предложением.
Сообразив, что раскусила его, Никки немного успокоилась и твердым голосом спросила:
— Почему вы делаете такое предложение человеку, о существовании которого еще вчера даже не подозревали?
Голубые глаза внимательно смотрели на него. Их взгляд был тревожный и очень настороженный. Она инстинктивно была настроена на недоверие, словно бездомный щенок, привыкший больше к пинкам и ругани, чем к ласке и доброму слову. Если бы он сказал что-нибудь в альтруистическом духе, она назвала бы его лжецом, и ничто не заставило бы ее изменить свое мнение.
На жестком лице Харпера промелькнуло какое-то подобие печали, но тут же он снова стал похож на безжалостного хищника. Никки отпрянула, подавив вздох. Он, олицетворение английского джентльмена, — неторопливый, сдержанный, вежливый, такой изысканный в своей одежде и манерах — вдруг показался ей чуть ли не зверем. Она вспомнила, с какой яростью он схватил ее, когда она налетела на него вчера вечером. Тогда он показался ей похожим на волка.
— Скажем так — я просто оберегаю свои капиталовложения, — прорычал он.
От Питера помощи ждать было нечего. Хотя он вел себя вполне предсказуемо, когда они сидели в его кабинете после ухода Харпера, Никки решила, что он просто предает ее, и это дало ей право излить на него поток горечи. Она устроилась с ногами в кресле напротив его стола. Ладони болезненно пульсировали, и она морщилась.
— Ты должна поехать, и все тут, — настойчиво твердил Питер. — Бьюмонт ясно дал понять, что это единственный шанс получить его заказ, и я благодарен, что он может подождать, пока у тебя заживут руки, а то я уж испугался, что мы его упустим.