Напролом

Сухов Евгений Евгеньевич

День обещал быть ясным. Стас допил кофе и поставил чашку на стол. Вспомнился вчерашний вечер. Сплошной мордобой. Сначала с Глистом и его пацанами, потом с охранниками дискотеки. Глист. Гном. Марина. «Арбузы»…

Думая о своем, Стас рассеянно смотрел, как водную гладь моря вдалеке рассекал рыболовецкий траулер. O н смотрел на серый силуэт судна, и им постепенно овладела непонятная тревога: как будто слышал за спина шаги злоумышленника, скользкой походкой крадущегося на дело…

Глава 20

Кружка крепкого

кофе немного его взбодрила, прояснила голову, но ненадолго. Стас уселся в кресло и лениво оглядел царивший в комнате «бардак». Особенно живописно смотрелись остатки ночного ужина. Надо бы здесь прибрать. Но не сейчас, конечно. Сегодня выходной. Серега Антонов наверняка еще дрыхнет. Лешка и Глеб сидят в офисе на телефоне. Вечером должен заехать отец той девушки и привезти окончательный расчет. Ехать в офис не хотелось, да и незачем: дел никаких не будет, и придется заниматься все тем же: пить кофе и курить. Для этого необязательно тащиться через весь город.

Но все же чем-то заняться необходимо. Он чувствовал, как на него постепенно наваливалось знакомое тягостное чувство — тоска. Следовало взбодриться, сделать что-нибудь. Может, навестить этого Гнома? Пока его еще не предупредили, что им интересуются. Хотя вряд ли Глист будет на всех углах кричать о том, что сдал своего поставщика. Как-никак барыга по их понятиям совершил подлость. Запорол косяк, как говорят блатные. За это по головке не погладят, разве что железным ломиком. Нет, Глист будет молчать — это точно.

Решено, он отправится к Гному. Хотя бы разведает, что к чему. А уже потом можно будет посоветоваться с Самородовым. Стас повеселел и стал одеваться. Надел на рубашку портупею с подмышечной кобурой и засунул в нее старенький «вальтер» Самородова. Райончик там еще тот. Прогулка, да еще с целью наезда на местных жителей, запросто могла окончиться на больничной койке с пробитой головой. Крутых бандитов там, конечно, нет, а вот приблатненной шпаны навалом.

Стас накинул изрядно потертую джинсовую куртку и с удивлением обнаружил, что, еще недавно довольно тесноватая в плечах, она теперь сидит на нем свободно. Да, видать, здорово он похудел за этот месяц. Питается кое-как, много курит, да и на нервах постоянно. А ведь года два назад в Питере призы на соревновани ях по бодибилдингу брал. Да, стать уже не та… Хотя, если возобновить тренировки, былую форму еще можно вернуть. Ничего, вот разгребут они это тухлое дело с «арбузами», и жизнь наладится: можно будет вообще вернуться к нормальной адвокатской практике.

Выйдя на улицу, он поначалу решил поймать тачку, но передумал и зашагал в сторону автобусной остановки. Там уже толпился народ, в основном старушки с сумками. Вскоре подъехал тарахтящий «ЛАЗ» — наверное, ровесник ожидавших его пенсионеров. Стас не без труда протиснулся через заднюю дверцу.

Автобус был набит битком, стоять было неудобно, в бок ему уперлось что-то твердое, к тому же древний драндулет то и дело подпрыгивал на выбоинах в асфальте, и Стас прилагал немалые усилия, чтобы удержаться на ногах. Ехать нужно было до конечной, и через две остановки он уже пожалел, что не воспользовался такси.

Вывалившись из автобуса, Стас облегченно

вздохнул и огляделся. Он оказался на самой окраине Мурманска, где ни разу еще не был, хотя прожил в этом городе почти всю свою жизнь. Вокруг стояли двухэтажные длинные бараки да деревенские дома с двускатными крышами. Вообще местность производила впечатление большой деревни. Одно хорошо: воздух здесь гораздо чище, чем в центре города. Тарахтящий автобус развернулся на асфальтовом круге и остановился. В него тут же стали набиваться люди. Стас огляделся и, поймав взглядом вывеску на ближайшем доме, прочитал: «Красноармейская улица». Ага, значит, не заблудился. В каком же доме эта сволочь живет?

Пройдя метров пятьсот и миновав десяток покосившихся хибар, он в замешательстве остановился перед какой-то калиткой. Из-за забора тут же злобно затявкала собака. Этот лай сразу же подхватила стая бездомных псов, тусовавшихся возле мусорных баков.

Навстречу по улице вразвалочку шли два парня и о чем-то громко беседовали, густо пересыпая свою речь матерком. То, что надо! Стас подождал, пока местные поравнялись с ним, и спросил, растягивая слова на блатной манер:

— Пацаны, не подскажете, где Гном живет? — Руки он засунул в карманы. — Мне цинканули, что где-то здесь. За гостинцем пришел. — И с этими словами Стас осклабился, доверительно мигнув обоим. Парни критически оглядели его. Стас с ухмылкой нахально пялился на них. Тощий рыжий пацан со стальной фиксой на клыке, махнул рукой в сторону глухого синего забора по правой стороне улицы:

— Вот, туды чапай… — и, поразмыслив, добавил шепотком: — Только у него сейчас шмаль одна.

— А «герыч»? — тоном бывалого торчка поинтересовался Стас.

— Голяк, — покрутил головой местный. — Может, «черняшка» и завалялась, так он ее для своих держит. Но с улицы к нему не ходят, не продаст. Но… мы могем подсобить.

Решив избавиться от ненужных свидетелей, Стас важно изрек:

— Мне продаст, никуда не денется. Номер дома какой?

— Семнадцать, — с готовностью отозвался рыжий,

Когда Стас отошел от парней шагов на двадцать, тот. что во время разговора хранил молчание, недовольно буркнул рыжему:

— Какого хрена ты его на Гнома навел? А что. если это мент?

— Да какой это мент! — усмехнулся тот. — Я тут всех ментов знаю. Да и что же это за мент такой, если он не знает адрес Гнома?

— Все равно, брательнику шепнуть надо. Ты постой пока тут, а я схожу…

— Ладно, давай..

* * *

Подойдя к синему забору, Стас поразился, в какой развалюхе ютится барыга. Он поначалу подумал даже, что ошибся. Но нет, точно, семнадцатый дом. Гном явно жил не на широкую ногу, видать, на старость прикапливал. На давно не крашенной калитке висела выцветшая табличка: «Осторожно — злая собака».

Это плохо. Но что-то лая не слышно. Соседские псы уже вовсю завелись, а тут ни звука. Может, спит псина или сдохла давно? Ладно, проверим…

Он подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. И тут же где-то в глубине заросшего кустарниками участка послышалось глухое урчанье. Стас невольно поежился. Так рычать мог только крупный и могучий зверь.