Нарцисс в цепях
Шрифт:
Я пожала плечами:
— Черри, а второй — кто угодно.
Черри я назвала, потому что она даст мне наилучшее описание событий. Очень ясная голова у девушки, хотя она не тот друг, которому доверишь прикрывать себе спину в драке. Однако сейчас мне нужна была информация, а не боевые искусства.
Мерль слегка мне поклонился, потом глянул на Мику, все еще стоящего возле кровати. Мика махнул ему рукой. Высокий телохранитель открыл дверь и что-то сказал негромко. Первой вошла Черри. Она была высокой, стройной, с
Честно говоря, приятно было увидеть другую женщину. В обычной ситуации я не возражала бы быть единственной, так часто бывает, когда я работаю с полицией, но когда все голые, мне почему-то легче, когда есть еще кто-то без члена.
Она улыбнулась мне, и облегчение так и сквозило в ее глазах, в лице, настолько, что даже как-то неловко стало. Она меня обняла, и я не возразила, но отстранилась первой. Она потрогала мое лицо, будто не веря своим глазам.
— Как ты себя чувствуешь?
Я пожала плечами, и от этого простого движения мышцы левой руки свело так, что пришлось ее придержать, чтобы не прыгала. Сквозь боль, слегка скрипя зубами, я сказала:
— Руки беспокоят, а остальное все о'кей.
Черри тронула больную руку, провела ладонью по рукаву.
— Мышцы сводит от быстрого излечения. Через несколько дней все будет нормально.
— То есть мне еще несколько дней рукой не пользоваться?
— Время от времени тебя будут мучить спазмы. Может помочь массаж, горячие компрессы.
Я говорила, что Черри работает медсестрой, когда не покрывается шерстью?
— Я могу вылечить тебе руку сегодня же, — сказал Мика.
— Как? — спросили мы обе одновременно.
— Я умею взывать к плоти.
Выражение лица Черри сказало мне, что она знает, о чем речь, и это на нее произвело впечатление. Но через секунду у нее на лице выразилось подозрение и сомнение. Моя школа. Хотя, если правду сказать, Черри пришлось хлебнуть в жизни лиха до того, как мы с ней познакомились, и она из своего опыта вынесла повышенную подозрительность. Так что моей заслуги здесь нет.
Я пыталась вспомнить, что значит «взывать к плоти», когда появился Натэниел. Последний раз, когда я его видела, он был весь истыкан ножами и мечами, и плоть заросла вокруг стали. Сейчас он был абсолютно здоров — даже без шрамов.
Наверное, на моем лице отразилось не только удивление, но и радость, потому что он радостно заулыбался при виде меня. Он еще повертелся, чтобы показать, что зажили раны и спереди, и сзади. Я тронула грудь, откуда сама вытащила одно лезвие.
— Я знаю, что у вас, ребята, заживает почти все, но никак не могу к этому привыкнуть.
— В конце концов привыкнешь, — сказал Мерль.
Что-то в его голосе заставило меня обернуться.
Улыбки
— В чем дело?
Они переглянулись, но заговорил Мика:
— Можно мне вылечить твою руку?
Я повернулась послать его к черту — сначала я хочу выяснить, в чем дело. Но тут моя левая рука выбрала момент скрутиться судорогой от пальцев до плеча — сплошной синхронной судорогой, от которой у меня подогнулись колени. Если бы Черри не подхватила меня, я бы не устояла. Пальцы свело как у жертвы стрихнина, в клешню. Казалось, что рука хочет вырваться из тела. Черри держала почти весь мой вес, а я сдерживала крик.
— Позволь ему вылечить тебе руку, Анита, если он может, — сказала она.
Медленно-медленно судорога стала отступать, пока желание завопить не сократилось до малой доли в мозгу. Голос у меня был с придыханием, но ясный, без поскуливания.
— Еще раз: что значит взывать к плоти?
Я так навалилась на Черри, что только вежливость мешала ей взять меня на руки. Она и так держала весь мой вес.
Мика подошел к нам. Мерль — за ним, как чересчур мнительная нянька.
— У себя в парде я могу лечить собственным телом.
Я глянула на Черри и увидела рядом с ней Натэниела. Они оба кивнули одновременно, будто услышали незаданный вопрос.
— Я никогда не видела Нимир-Раджа, который умел бы взывать к плоти, но слышала о таком, — объяснила Черри. — Это вещь возможная.
— Только ты говоришь так, будто ему не веришь.
Она едва заметно улыбнулась, но глаза остались усталыми.
— Я вообще мало кому мало в чем верю. — Она улыбнулась: — Кроме тебя.
Я все еще опиралась на ее руку, но почти уже стояла сама. Сжав ей руку ладонью, я попыталась выразить глазами, что я чувствую.
— Я всегда делаю для тебя все, что могу, Черри.
Она снова улыбнулась, и ее глаза чуть посветлели, хотя цинизм до конца из них не ушел.
— Я знаю.
— Мы все знаем, — поддержал ее Натэниел.
Я улыбнулась ему и произнесла про себя молитву, которую повторяла с тех пор, как унаследовала леопардов: Господи, Боже мой, не дай мне их подвести.
Крепко держа Черри за руку, я повернулась к Мике:
— А почему у меня болит только рука?
— И больше нигде? — спросил он.
Я хотела ответить, но пришлось задуматься.
— Ноет кое-где, но ничего похожего на то, что в руке. Так сильно ничего не болит.
Он кивнул, будто это что-то для него значило.
— Твое тело и наша энергия вылечили прежде всего самые угрожающие раны, и малые тоже, вроде следов у тебя на спине.
— Я не знала, что целительная энергия так избирательна.
— Ее можно направить.
— И кто направлял?
Он посмотрел мне в глаза:
— Я.
Я глянула на Черри, и она кивнула: