Нарцисс в цепях
Шрифт:
— Ты не сердишься? — спросила я.
Он засмеялся и обнял меня:
— Я боялся, что ты будешь на меня сердиться за то, что я передал тебе этот ardeur,огонь, жгучий голод.
Я отодвинулась, чтобы заглянуть ему в лицо.
— А почему ты меня не предупредил, что я не смогу его контролировать?
— Когда речь идет о тебе, ma petite, ябольше всего стараюсь избегать недооценки. Если кто-нибудь, кого я знал за все эти века, мог бы выдержать
— Я была... беспомощна. И я... я не хотела его контролировать.
— Конечно, не хотела.
Я покачала головой:
— Ardeur —это навсегда?
— Я не знаю.
— Сколько пройдет времени, пока я научусь им владеть?
— Месяц или два, может быть, меньше. Но даже когда ты научишься им владеть, поосторожнее в присутствии тех, к кому ты вожделеешь сильнее всего. От них голод вспыхнет в жилах палящим огнем. Ничего стыдного в этом нет.
— Это ты так говоришь.
Он держал мое лицо в ладонях:
— Ma petite,уже больше четырехсот лет прошло, как я впервые очнулся и ощутил, как бушует во мне ardeur,но я помню. И все эти годы я помню, что плач по плоти еще острее и хуже, чем плач по крови.
Я сжала его запястья, прижала его руки к своему лицу.
— Мне страшно.
— Конечно. Так и должно быть. Но я тебе помогу через это пройти. Я буду твоим гидом. Это может пройти за несколько дней или приходить и уходить, не знаю. Но я тебе помогу пройти через это, что бы это ни было.
Натэниел заехал на парковку «Цирка проклятых», возле заднего входа. Было еще темно, когда мы вышли, но в воздухе уже ощущался грядущий рассвет. Приближение утра чувствуется кончиком языка.
Джейсон открыл внешнюю дверь, будто ждал нас. Так, наверное, и было. Жан-Клод бросился к двери, ведущей на лестницу. Мы пошли за ним, но он бросил через плечо:
— Мне надо принять душ до рассвета.
И он покинул нас, мелькнув в двери. Мы пошли по лестнице медленнее, рядом, поскольку крупных людей среди нас не было.
— Как жизнь? — спросил Джейсон.
Я пожала плечами:
— Почти все зажило.
— Только вид у тебя сильно потрясенный.
Я снова пожала плечами.
— Понял, не дурак. Ты не хочешь говорить на эту тему.
— Ты прав.
Джейсон оглянулся на Натэниела:
— Ты остаешься ночевать?
— Остаюсь?
Я поняла, что вопрос обращен ко мне.
— Конечно. Если надо будет, отвезешь меня домой завтра... то есть уже сегодня.
— Да, я остаюсь.
— Тогда можешь ночевать со мной. Слава Богу, койка большая и не много видит гостей.
Я глянула на Джейсона:
— Жан-Клод ограничивает твой
Он засмеялся:
— Нет, не совсем так. Просто женщины, которые сюда приходят, помешаны на вампирах. Они хотят спать на подземной кровати «Цирка проклятых». И хотят они не меня, а ручного вервольфа Жан-Клода.
— Я не думала... — Я прервала фразу, поняв, что это оскорбление.
— Давай, не стесняйся.
— Я не думала, что ты такой разборчивый.
— Первое время не был. Но сейчас мне как-то не хочется быть с женщинами, которым я нужен лишь чтобы похвастаться подругам, что, дескать, спала с оборотнем или на кровати, где спят вампиры. Как бы ни было это приятно на несколько минут, у меня такое чувство, что они приходят ко мне как к уроду в кунсткамере.
Я взяла его под руку и чуть сжала:
— Джейсон, не поддавайся этому чувству. Ты совершенно не урод.
— Кто бы говорил!
Я отодвинулась:
— И что это значит?
— Ничего, прости, случайно сказал.
— Нет, ты объясни!
Он вздохнул и прибавил шагу, но я была в кроссовках и не отставала. Натэниел шел следом, не говоря ни слова.
— Объясни, Джейсон!
— Ты ненавидишь монстров. Тебе противно быть не такой, как все.
— Это неправда!
— Ты смирилась с тем, что ты другая, но тебе это не нравится.
Я открыла рот, собираясь возразить, но пришлось остановиться и подумать. Не прав ли он? Я ненавижу тех, кто не такой? И монстров ненавижу за то, что они другие?
— Может быть, ты прав.
Он оглянулся, вытаращив глаза:
— Анита Блейк признает, что может быть не права? Ух ты!
Я попыталась сделать сердитое лицо, но улыбка испортила весь эффект.
— Мне и самой надо привыкать быть монстром — так я слышала.
Он посерьезнел:
— Ты действительно станешь леопардом-оборотнем?
— Вот скоро и узнаем.
— И тебе это нормально?
Моя очередь настала рассмеяться, хотя и невесело.
— Нет. Совсем не нормально, но что случилось, то случилось, и этого уже не поправить.
— Фатализм, — сказал он.
— Прагматичность, — возразила я.
— Это одно и то же.
— Нет, здесь ты не прав.
Джейсон обернулся на идущего чуть позади Натэниела:
— А ты как относишься к тому, что она станет леопардом?
— Я по этому поводу промолчу.
— Ты ведь рад, да? — Оттенок враждебности слышался в интонации Джейсона.
— Нет.
— Теперь она останется вашей Нимир-Ра.
— Быть может.
— И ты этому не рад?
— Джейсон, прекрати. Ричард мне излагал свою гипотезу, что Грегори нарочно меня заразил.
— Ты говорила с Ричардом? — Он явно этого не ждал.
— К сожалению.
— И ты знаешь, что случилось?
— Насчет того, что ваши ребята взяли Грегори? Да. Я даже говорила с Джейкобом по телефону.