Нарцисс в цепях
Шрифт:
— Ни с кем из них у меня секса не было.
— Как же ты могла увидеть их голыми? — В его голосе звучала все та же теплая нотка, и я его могла понять.
— Бернардо, помощника Эдуарда, и меня подвергли допросу в... клубе, скажем, местной банды байкеров. Они не верили, что он мой любовник. Меня спросили, обрезан ли он, и я ответила, что да — решила, что для современного американца здесь больше шансов, чем пятьдесят на пятьдесят. Тогда его заставили спустить штаны, чтобы проверить.
— Насколько я понимаю, под угрозой. — Сейчас он уже скорее посмеивался, чем злился.
— Ага.
— А
— Он пытался меня изнасиловать.
У Жан-Клода глаза раскрылись шире:
— И что с ним сталось?
— Я его убила.
Он ласково коснулся моего лица:
— Я только недавно понял, почему меня так сразу к тебе потянуло почти в первый же раз, когда я услышал, как ты общаешься с полицейскими.
— Не с первого взгляда, — сказала я, — а с первого звука. Для такой любви у меня недостаточно красивый голос.
— Не надо недооценивать твой сладкозвучный голос, ma petite,но меня заворожил не он, а твои слова. С того момента, когда я тебя услышал, когда увидел пистолет и узнал, что эта хрупкая миниатюрная красавица — истребитель, я знал, что ты никогда не умрешь, тщетно ожидая, чтобы я тебя спас — ты спасешь себя сама.
Я прижала ладонью его руку к своему лицу, заглянула ему в глаза и снова увидела, что скорбь, сожаление о давней невозможности спасти Джулианну так его и не оставило.
— Так ты хотел меня, потому что я такая крутая телка?
Он позволил мне эту шутку, он даже улыбнулся, но до глаз улыбка не дошла.
— Oui, ma petite.
И я уже тихо сказала:
— Значит, Артуро хотел Джулианну.
Он медленно убрал руку.
— А она боялась его, а мы боялись за нее. Это было двести лет назад — уже чуть больше. Ашер не был тогда так силен, как сейчас, и мы боялись, что его слуга-человек не переживет внимания Артуро.
— Знаешь, я должна спросить: насколько он был велик?
Жан-Клод развел ладони, как рыбак.
— Вот такой.
Это было примерно шесть дюймов.
— Это не так уж много.
— Это в ширину, — пояснил Жан-Клод.
У меня отвисла челюсть.
— Не может быть!
— Так и было, ma petite, япомню.
— А в длину?
Он снова показал руками, и я засмеялась:
— Да ну, брось! Шесть дюймов в ширину и больше фута в длину? Не бывает.
— Бывает и есть, ma petite.
—Но ты сказал, что Артуро был одним из фаворитов Белль. Это же значит, что она...
— Oui, ma petite.Имела с ним секс.
Я сморщилась, пытаясь найти эвфемизм, но не смогла и бухнула:
— И не порвалась?
— Способности этой женщины воспринимать мужчин были выдающимися во всем.
Да, вот это вежливо.
— Почти никакая женщина не смогла бы такое... принять.
— Да, — согласился он.
— Она хотела убить Джулианну?
— Нет, она считала, что Артуро не нанесет ей вреда.
— Почему?
Он облизал губы (что делал редко), будто был не в своей тарелке (что тоже с ним бывало не часто).
— Скажем
Я снова наморщила лоб, потому что ничего не поняла.
— Если это намек, то до меня он не дошел.
— Я бы предпочел этого не обсуждать. Может быть, позже когда-нибудь.
Я нахмурилась сильнее:
— Чего ты мне не рассказываешь?
Он покачал головой:
— Я думаю, ma petite,тебе не хотелось бы этого знать.
Я посмотрела на него:
— Знаешь, Жан-Клод, было время, и не очень давно, когда я бы разозлилась и заставила тебя рассказать мне все. Но сейчас, если ты мне говоришь, что я предпочла бы не знать, я просто тебе верю. Я действительно не настроена слышать интимные и шокирующие детали вашей вампирской сексуальной жизни. Мне на сегодня хватило потрясений на эту тему.
— Ma petite,кажется, ты взрослеешь.
— Не слишком на это рассчитывай. И я не взрослею, я просто устала.
— Как все мы, ma petite,как все мы.
Я развернула темно-синий атласный халат. У него были широкие кружевные рукава, еще кружева на лацканах, закругляющиеся в цветы по бокам. Красивый и точно на меня шитый. Обычно мне халаты бывают слишком длинны. Этот, очевидно, Жан-Клод покупал, имея в виду меня. Я накинула халат, завязала пояс. Мне не хотелось больше задавать вопросов про ardeur,секс или всякие вампирские штуки. Но некоторые вещи надо было выяснить прямо сейчас.
— Жан-Клод, я хочу уточнить один момент.
— Да, ma petite?
— Ты сказал, что то, что мы делали, — это секс. Значит, я занималась сексом со всеми сразу?
Он просто кивнул.
— Но ты ведь совсем не ревнуешь?
— Я в этом участвовал, ma petite.Почему я должен ревновать?
Ответ еще больше сбил меня с толку. Я уставилась на него:
— Ладно, давай я еще раз попробую. Ты говоришь, что может понадобиться питать ardeurбольше раза в день. И мы не можем рассчитывать, что ты каждый раз будешь под рукой, когда это случится. Я могла бы спать здесь, но...
— Тебе может понадобиться подкормиться, когда я не бодрствую. Это вполне возможно, и на самом деле даже вероятно.
— О'кей, так какие будут правила?
Тут уж он недоуменно нахмурился:
— Что ты имеешь в виду, ma petite?
—Правила. То есть что вызовет у тебя ревность, а что нет? От кого и от чего я должна держаться подальше?
Он было улыбнулся, но перестал.
— Таких циников, как ты, ma petite,таких прагматиков в вопросах жизни и смерти я не встречал. Учитывая, с кем я только в своей жизни ни был знаком, ты поймешь, какой силы это комплимент. Но ты еще и очень искренна и серьезна, как дитя. Этот вид невинности ты, я думаю, никогда не перерастешь. Но с ним трудно иметь дело.