Наречённая
Шрифт:
И снова тишина. Гнетущая. Тяжёлая тишина, которая придавливает меня к полу, словно насмехаясь: «Смотри, какой ты стал жалкий, Кайрат…».
Дышать тяжело. Ожидание душит. Скорее бы этот кошмар закончился…
— Помнишь, что я ответил на твою просьбу? — конечно, я помнил. — Я принял её, но не обещал, что исполню. Я ничего не сделал, Кайрат Эш’Адер, потому что ваши судьбы с лунной дочерью крепко связанны с самого рождения. И никто, даже смерть, не в силах разорвать эту связь. Она была предначертана тебе судьбой. Она, та чьё имя ты боишься
— Но… — я запнулся. На меня будто обрушилась земля, если до этого думал, что погибаю, тогда что же это? — Почему тогда мне так плохо рядом с ней? Почему теряю контроль и рассудок? Почему не могу соображать нормально, и каждое слово даётся с трудом? А она? Почему с ней не происходит ничего подобного? Почему она холодна и безразлична… — сжал кулаки, понимая, что снова впадаю в ярость.
— Время, — тихо отозвался консул. — На всё нужно время. Вы принадлежите к разным кланам — не забывай об этом. Её воспитывали иначе, чувства Хейли, можно сказать, насильственно уничтожили, чтобы сделать её послушной и исполнительной. Ты рос свободно, бесконтрольно, ты до сих пор не можешь совладать с даром, потому что он невероятной разрушительной силы, Кайрат. Он съедает тебя изнутри. А лунная? Посмотри. Она, словно запрограммированный робот: «Я не могу опозорить свой род». Как ты думаешь, откуда это?
— Внушение… — догадка сама сорвалась с языка и потонула в зыбком омуте темноты. — Что бы не было между нами, я не могу её выносить. С нашей первой встречи. А с каждой последующей — всё сильнее ненавижу, — упрямо произнёс и поджал губы.
— Я не могу тебе помочь, — отозвался Яр Геральд. — Никто не может. Только время. Чем больше ты его проводишь со своей Наречённой, тем быстрее всё разрешиться. Только… я хочу предупредить тебя об опасности.
— Какой? — мой голос дрогнул, будто натянутая струна.
— Чем больше вы сопротивляетесь «связи» между вами, тем быстрее погибнете оба. С каждым днём, ваши силы слабеют. Жизнь, очень медленно, словно песок в часах, покидает ваши тела. Пока вы не особо это ощущаете, но механизм уже запущен. Запомни, чем дальше ты от неё, тем хуже для вас обоих.
Слова показались невероятным бредом, если бы их не произнёс Верховный консул. Меня потряхивало от напряжения и творящегося безумия.
— Благодарю, милорд. Спасибо за совет, — учтиво поклонился и покинул резиденцию Яра Геральда.
Мне надо было выпить и забыться.
Домой вернулся только днём. С перегаром, отвратительно пахнущий, словно я нищий мерк. И первым делом направился в покои моей Наречённой…
Вошёл бесшумно. Не специально. Просто ещё в коридоре почувствовал, что она спит. Дурманящий запах земляники ядом разлился в крови. Как я не старался держаться всё это время, контролировать эмоции и чувства, играть,… ничего не выходило. Все мои усилия рассыпались прахом каждый раз, как мне стоит оказаться рядом с лунной.
Более того, как я не убеждал себя в её отвратительности,
Завис над её хрупким тельцем, отчаянно желая сломать тонкую шею, что бы маленькое ледяное сердечко навсегда перестало биться. Наверное, тогда меня тоже не станет. Но, во всяком случае, наступит тишина и покой…
Лунная проснулась, снова разжигая пожар моей ненависти.
Я смотрел на Медузу по-новому, пытаясь понять, почему именно она, а не любая другая, моя Наречённая?
Потому что она другая. Она, словно, свалилась с луны: со своими мыслями, стремлениями и идеалами. Ей не нужно ничего в этом мире из того, что привлекает других ифриток. Ничего из того, что я мог бы предложить…
Хейли что-то говорила, шевелила губами, но я не понимал ни слова. Только думал, почему именно она? Когда всё это закончится? Почему меня так неудержимо тянет к ней и в то же время отталкивает?
Отвечал на автомате гадости, не дал извиниться. Зачем? Зачем мне её извинения? Она никогда не хотела меня слушать, не пыталась понять и… Да, плевать, в общем. Чтобы не говорил консул, я не могу с ней быть. Не с этой ледяной приверженкой своих ложных ценностей. Не сейчас, когда она не видит во мне мужчины, когда пытается быть милой ради своей цели. Только бы не опозорить свой род…
Ушёл, хлопнув дверью.
Почти всю ночь отмокал в ванной, пытаясь избавиться от последствий своего приключения, да и просто «очиститься». А утром… Утром я ничего не решил. Но хотелось сделать жизнь Хейли Блик такой же невыносимой, как и моя…
***
Когда я почти закончил, в кабинет влетел Дантэ. Вид у брата был недовольный, но он держался. Одет, как всегда, безупречно, не подкопаешься. Челка на бок, воинственность во взгляде… Смешно.
Отложил «слайс» и приветливо улыбнулся.
— Вижу, ты уже привёл себя в порядок? — процедил он, резко отодвинул стул и сел. — Почему не спустился на завтрак? И вчера тебя не было. Отец недоволен.
— Но ещё больше не доволен ты, да? — ухмыльнулся в ответ. «Слайс» замигал входящими сообщениями. Дантэ бросил быстрый взгляд на экран и нахмурился.
— Ты не ночуешь дома, возвращаешься в таком виде, словно провёл ночь на помойке…
— Ты отчитывать меня будешь? — грубо перебил, теряя терпение. Пусть уже сгинет из моего кабинета и не мешает.
— Ты подставляешь Хейли. Прекрасно знаешь, какие поползут слухи, если ты попадёшь в «сети». Репортёры только и ждут, чтобы «поймать» кого-нибудь из ифритов в невыгодном свете.
Это участие брата во всём, что касается Медузы, уже порядком утомило.
— Шёл бы ты… — угрожающе произнёс я, приподнявшись и уперев руки в стол. — Ничего не делать, как обычно. И не лезь в мои дела с альбиноской. Понял?
Я давно не угрожал брату. Дантэ опешил. «Слайс» снова моргнул: мы оба бросили взгляд на экран.