Наречённая
Шрифт:
Как правильно всё объяснить и помогут ли объяснения? Уйти в себя? Нет. Так уже было и вот к чему это привело. Станет ли девушка меня слушать? Имеет полное право послать к Проклятому. Я чуть её не убил…
Жар, что волнами расходился от меня, согревал и убаюкивал. Усталость сделала своё дело: я уснул.
И в этот раз, как и во многие другие, на протяжении трёх лет, мне приснилась лунная.
С момента нашей первой встречи, она не желала покидать моих мыслей, а потом поселилась во снах. Но во сне… Во сне Хейли Блик была совершенно иной, такой,
И только сейчас я понял, почему мне не хватало всех этих качеств в лунной, почему я так отчаянно хотел вывести её на эмоции, изменить. Почему ненавидел яростно, до глубины души. Потому что она не была моей. Не могла быть моей. Хейли была избранной. Чей-то Наречённой. И она берегла себя для другого. Была послушной и порядочной дочерью лунного князя. Её не волновало, что происходит вокруг. Она не допускала мысли, что может быть иначе.
И я возненавидел её за правильность, а сам страдал от того, как сильно хотел быть рядом. Не просто обладать телом лунной! Меня влекло на молекулярном уровне: восхищал её ум и самоотдача любимому делу. Её запах сводил с ума и каждый раз, находясь рядом с девушкой, я боялся дышать. И вот, словно в насмешку, она стала моей,… именно моей Наречённой…
Хейли заворочалась.
Распахнул глаза, часто задышав, а сердце сделало кульбит.
Это поворотный момент в моей жизни. Как наше первое знакомство. Мой второй шанс и возможность или всё испортить окончательно, или спасти… Всё зависит от того, что я скажу или не скажу, как поведу себя, как посмотрю, даже как буду дышать. Каждый шаг может оказаться последним.
Девушка приподняла голову и мутными глазами-бликами уставилась на меня, не понимая. Я сглотнул, во рту пересохло. Видимо, я что-то должен пояснить…
— Мне пришлось раздеть тебя… — выдавил жалко и хрипло. Да, молодец, умник! Это именно то, что нужно для «поворотного момента».
Вопреки ожиданиям, Хейли не залепила мне пощёчину, как умеет, а устало уронила голову обратно и прижалась. Замер, боясь пошевелиться: меня окатило жаром с головы до пят, что совсем не вовремя…
— Как ты? — повторил попытку, не узнавая неуверенный голос. Словно во власти ледяного потока — я переродился. Мы оба переродились…
Девушка слабо пожала плечами.
— Бывало лучше…
— Надо осмотреть тебя, одеть и отправляться. Нужен врач… — осторожно положил руки Хейли на спину и поерзал, намереваясь встать. Но мне нужно сделать это так, чтобы её не смущать.
— Не могу пошевелиться… — лунная тихо застонала и вцепилась в мои плечи, превозмогая боль.
Сердце жалобно сжалось.
— Всё болит: тело, словно онемело, — пояснила она. В голосе чувствовалась паника.
— Тогда я поднимусь вместе
Хейли смотрела в сторону, стыдливо прикрываясь руками. И я испытал этот стыд вместе с ней. Это моя вина. Моя, не и её. Тогда, почему она должна страдать?
— Попробую помочь, — предупредил я и медленно опустился. Посадил девушку на тряпки и быстро отыскал её бельё. Ещё влажное, но лучше чем ничего.
Не глядя протянул, стискивая зубы.
— Попытаюсь сама, — вяло произнесла она и взяла трусики. Мы оба испытывали неловкость.
Я откапал свою рубашку: ткань почти высохла.
— Надень. Тогда можно обойтись без брюк, они совсем сырые.
— Помоги… тяжело, — вздохнула Хейли, а я резко обернулся. На лбу у неё выступила испарина, а щеки болезненно порозовели.
— У тебя жар, — раздражённо процедил, трогая шею и лоб. — Прости, — тут же спохватился. — Я злюсь, но не на тебя…
— Просто помоги… — сипло вымолвила лунная и ухватилась за меня, чтобы не завалиться назад.
Быстро справился с рубашкой, натянул на себя штаны с ботинками и подхватил Хейли на руки.
— Спасибо… — прижалась она, кладя голову на плечо. — Что спас…
Мысленно выругался и понёс девушку к дороге на Серракиз. Если повезёт, мы поймаем машину.
— Не надо, — умоляюще произнёс, стараясь ступать осторожно. — Если бы не я, то мне бы не пришлось тебя спасать, а тебе — благодарить.
Лунная завозилась и прижалась теснее, вызывая нервную дрожь во всем теле. Даже сейчас её аромат обволакивал и дурно на меня влиял. Я думаю совсем не о том, и это обстоятельство бесит.
— Мне воспитание… не позволяет промолчать…
Скрипнул зубами, и пусть не сорвался, но промолчать не смог:
— Знаю я твоё воспитание,… будь оно не ладно…
Хейли приподняла голову, стараясь заглянуть мне в лицо.
— Теперь ты винишь его? Моё воспитание?
Ох, это будет непросто!
— Я никого не виню, Хейли Блик, кроме себя, — ответил тихо, но уверенно. — Но вряд ли моё раскаянье и самобичевание поможет исправить ситуацию. Я могу прямо сейчас рухнуть на колени и начать вымаливать прощение. Но мне кажется, сначала лучше доставить тебя в поместье и передать врачу.
Лунная не сразу ответила. Может, устала, а может, переваривала услышанное.
— Ты умеешь расставлять приоритеты, — бесстрастно выдохнула она и опустила обратно голову.
Я вздохнул, думая, даже не над тем, как исправить свою ошибку, ведь, по сути, прощение как таковое мне не нужно. Это только слова, пыль, хоть иногда, довольно, значимая пыль. Я хочу сделать так, чтобы Хейли поверила мне. Взглянула на меня иначе, увидела во мне то, что я вижу в ней. Добиться расположения можно только через действия, а не слова, а там придёт и прощение.