Наречённый для ведьмы
Шрифт:
Отдыхая, Мстислав лежал, прижимая её к себе. Любослава, прильнув, ласкалась, гладила по груди, накручивая завитки волос на пальчик. Он, полузакрыв глаза, наслаждался, бережно, натягивая на неё сбитое в ноги шубное одеяло. Она шептала:
– Ладо, родной!
Он гладил её грудь, медленно проводил рукой по животу и останавливался на таинственном треугольнике, чувствуя, как тает под его рукой, приникая к нему, пышное горячее тело жены.
– Моя…, – он приникал к её губам страстным поцелуем.
Спустя положенное время, Любослава подарила Мстиславу наследника, сына Светозара.
Шли годы, боярский сын рос и радовал сердца родителей. Он стал красив, статен и высок для своих лет, крепкий, веселый и добрый. Лицом походил на мать, голубоглазую боярыню Любославу, и очень любил её. В новолуние,
Светозару пошел пятнадцатый год, ему отвели другую клеть, подальше от родительской опочивальни и приставили к нему вместо няни Миролюбы дядьку-воспитателя, бывшего дружинника, Верислава. Теперь большая часть дня проходила у Светозара в занятиях. Его деревянный меч сменился настоящим, стальным и тяжёлым. Теперь, то, что раньше было интересной и увлекательной игрой, стало наукой. Верислав взялся за воспитание боярского наследника со всей ответственностью. Здоров был бугай, одной рукой у соседа телегу, поставленную на дороге, перевернул, так сосед обиделся и пообещал ему, что в следующий раз соберёт братьев и наденет эту телегу Вериславу на голову. Методы у бывшего дружинника, конечно, не всегда конституционные, энтузиазма через край, но если результат положительный… Словом, правдолюб, и порядок любил. Правду всегда говорил прямо в глаза, если до кого-то не доходило, то кулаком в лоб и сразу всё становилось понятным и неоспоримым.
Всё дальше уходило лето, по утрам трава покрывалась изморозью, с каждым днём становилось всё холоднее, а вскоре и снег повалил, наступила зима. Боярин Мстислав с каждым днём всё больше недомогал, исхудал, пожелтел, кожа на лице и руках стала как пергамент. К Рождеству слёг совсем. Старые раны давали о себе знать. Не дожив до весны, Мстислав скончался. Теперь Любослава лёжа одна в холодной постели вспоминала о его объятиях, о том, как замечательно он целовал её, как она таяла под его умелыми руками, как сладко ныла грудь под его ласкающими пальцами. Она вспоминала, каким он был ненасытным и жадным, напористым и требовательным. Ей очень его не хватало, она тосковала, иногда целыми ночами не могла уснуть, грудь наливалась и ныла от сладкой боли, томясь ожиданием его прикосновений, которых отныне была лишена. Любослава плакала, вставала и долго ходила по опочивальне, кутаясь в шаль.
Вскоре Любослава занемогла. Лекари говорили: дотянет до тепла – выживет, только надо бы её каждый день выводить в бор подышать сосновым воздухом. Не пережив потери мужа, она стала угасать с каждым днём всё больше и больше. Вскоре она перестала вставать с постели, отказывалась от еды. Однажды утром Любослава попросила нянечку Миролюбу привести к ней Светозара. Она долго держала его за руку и молча смотрела на сына, не обращая внимания на крупные слёзы, которые скатывались из глаз к вискам и терялись в её густых волосах. Попрощавшись с сыном, и не пережив этого дня Любослава тихо скончалась на вечерней зорьке. Подросток не сразу осознал важность и необратимость перемены беспечального прошлого на горестное настоящее. Верислав, прекратив занятия со Светозаром, ушёл из поместья и нанялся на работу подручным к гончару. Нянечка Миролюба уповала на помощь князя Святослава, что он возьмёт сироту под свою защиту, но её надеждам не суждено было исполниться. Князь был занят набегами и красавицами-рабынями, привезёнными из завоёванных волостей. Дружина у Святослава была многочисленной и сильной. Он много лет со своей дружиной удерживал свои волости и защищал их от набегов. Ему сообщили, что его посадский Мстислав Славный скончался, князь посмурнел лицом, тяжело вздохнул и задумался, кого посадить на место почившего боярина.
Неожиданно началась очередная усобица между волостями. Князь Ярополк совершил набег на волость Святослава, прилегающую к его землям. Князь Святослав кликнул свою
***
Никогда ещё родительский дом не производил на Светозара такого удручающего впечатления, как после похорон родителей. Большая сводчатая зала, освещаемая узкими стрельчатыми окнами, которые выходили в старый сад с большими яблоневыми деревьями, походил на могильный склеп. Стулья с высокими спинками, тёмные, бархатные портьеры, всё это оказывало на него гнетущее впечатление. Дом – полная чаша. Добра в амбарах полно: шкуры, мёд, вина заморские! Рожь, пшеница, ячмень. Кони в конюшне – любо-дорого посмотреть! Родной дом вдруг стал чужим и холодным.
Вся челядь разбежалась, да и зачем им было оставаться, раз хозяева имения померли. Правда старенькая няня Светозара, Миролюба, не захотела барчука оставлять одного в этом огромном и мрачном доме. Ему было четырнадцать полных лет, до совершеннолетия он не мог управлять имением, челядью и решать вопросы людей, живущих в сельце его родителей.
Светозар сидел за обеденным столом и мысли его витали там, где родители были живы и он был счастлив. Только сейчас он понял, какое это счастье, когда родители рядом, когда можно с ними поговорить, когда можно прижаться к маминой груди, вдыхать её такой родной и любимый запах и почувствовать её ласковые руки, гладящие его вихры. Всхлипнув, он закрыл лицо ладонями, ощущая, как помимо его воли, по щекам бегут горькие слезы, обжигая щёки. Он сдерживался, как мог, старался быть стойким, ему казалось, что он уже взрослый и не должен плакать, но было настолько больно и страшно, что Светозар, обхватив голову и тихо заскулил. Дверь открылась, вошла няня. Она несла Светозару на подносе обед. Накрыв на стол и разложив вышитые птицами салфетки, подошла к подростку, погладила по голове, прижала его голову к своей пышной тёплой груди.
– Покушай, дитятко, тебе надо сил набираться, расти! – она отошла и села за стол рядом со Светозаром, с жалостью и тревогой посмотрела на него и тяжело вздохнула. Она не знала, что ждёт её воспитанника, которого выпестовала с самого рождения, и горе наполняло её сердце.
– Нянечка Миролюба! Я так скучаю по матушке и батюшке, что мне иногда даже просыпаться не хочется.
Нянечка, тяжело вздохнув, наклонила голову Светозара и поцеловала в вихрастую макушку.
– Не кручинься, дитятко, они оттуда, – она подняла глаза к потолку и перекрестилась, – тебя видят и радуются всем твоим успехам. Если ты будешь грустить и плакать, то им там тоже будет плохо.
В дверь раздался громкий стук. Парнишка испуганно посмотрел на нянечку. Слуги все разбежались, и открыть дверь было некому. Старушка тяжело поднялась и пошла к двери.
– Нянечка! Кто это может быть? – прошептал Светозар, – может, матушка с батюшкой вернулись?
– Христос с тобой, дитятко, – она широко перекрестилась, посмотрев на красный угол, где стояли образа, перед которыми горели свечи, – пойду, посмотрю.
Миролюба тяжело ступая и, что-то шепча себе под нос, ушла открывать дверь. За дверью стояли два огромных монаха с хмурыми лицами, прикрытыми капюшонами. Они поклонились старушке.