Нарисованная чернилами
Шрифт:
Майкл вздохнул и пожал руку Дрейка.
– Не верь всему, что слышишь, – сказал он, наблюдая как его жена закатила глаза. – Ладно… может быть половине услышанного, но сейчас я повзрослел… клянусь. Брак успокоил мою беспокойную душу.
Дрейк широко улыбнулся.
– Беспокойная душа… отлично выразился. Мой сын рос с картинами его обнаженной матери в доме. И его терапевт хотел, чтобы я их снял, но я отказался. Так что я последний кто бросит камень по поводу чьих-то решений в жизни. У всех нас свой путь. А артисты чувствуют болезни роста сильнее других, не так ли?
Майкл взглянул на
– Да, но иногда то, как складывается жизнь, лучше, чем художник мог себе представить, – сказал он, глядя на жену, пока она не покраснела от удовольствия.
– В общем, короче, – сказал Дрейк, глядя на Ларсонов и впервые за долгое время, чувствуя легкую зависть. – Я просто хотел зайти и сказать, чтобы вы звонили, если что-нибудь понадобится. Я очень заинтересован в том, чтобы как можно раньше открыть галерею. Вы уже подумали о дате ее открытия?
– Рождество, – иронично сказал Майкл, наслаждаясь вспышкой огня во взгляде жены, когда он вслух сказал это Берримору. Хотя понимал, насколько ошеломленной она и так была.
– Рождество? – в шоке сказал Дрейк. – Очень агрессивно. Это вообще возможно?
Майкл пожал плечами.
– Спроси мою жену. Открытие на Рождество – ее идея.
Кэрри скрестила на груди руки.
– Ты меня дразнишь, да? – спросила она мужа.
Майкл покачал головой.
– Нет… нет, я агностик, а не полностью неверующий.
Кэрри фыркнула.
– Ты думаешь, что я не смогу это сделать.
– Неправда, – сказал Майкл улыбаясь. – Я думаю, что никто не сможет сделать так, чтобы через два месяца это место начало работать. Слишком много работы и слишком мало времени.
Прищурив глаза, Кэрри критически осмотрела пространство. Подшучивание Майкла сдвинуло ее фокус, превращая его в лазерный луч.
– Не запасайся слишком большим количеством йогуртов, когда будешь заниматься покупками в следующие два месяца, – сказала она, едко улыбаясь мужу. – Потому что я буду здесь работать круглыми сутками.
Майкл засмеялся и снова покачал головой. А потом рассмеялся еще сильнее, увидев растущее недоумением на лице Дрейка.
– У нас с Кэрри есть тенденция отвлекаться и забывать о доме. Поэтому у еды часто истекает срок годности, – объяснил он, немного соврав для эффекта, и шаловливо улыбнулся, услышав насмешливое фырканье своей жены. Для отношений было плохо, когда вы понимали, что из-за чего-то получите взбучку, но вы были не против, подумал Майкл.
– С другой стороны, – улыбаясь замешательству Дрейка, – если у кого-то и есть шанс привести в порядок это место, то определенно это Кэрри. Когда моя жена вдохновлена, она работает как машина.
– Слишком поздно подлизываться, Майкл, – строго сказала Кэрри. – Пойду, возьму из машины свой блокнот. Медовый месяц официально закончился.
Майкл ухмылялся, наблюдая как его полная энтузиазма и энергии жена, пошла к двери, высоко подняв подбородок.
– Если ты мужчина, которому нравиться азарт, то я понимаю, почему ты выбрал Кэрри, – сказал Дрейк. – Могу поспорить, что в вашем доме жизнь просто кипит.
– Приходи как-нибудь на ужин и сам увидишь, – просто сказал Майкл. – Я даже увеличу ценность этого представления и приглашу Брук. Это будет весело.
Дрейк рассмеялся и почесал голову.
– Это была просто ошибка. Доктор Дэниелс довольно очаровательна, но ее очень легко спровоцировать. Боюсь, что мы не очень хорошо ладим.
Майкл рассмеялся над слишком вежливой фразой.
– Мы с Кэрри три года ругались, прежде чем я затащил ее в постель. Думаю, что страсть – это просто путь художника к настоящей любви. Мы до сих пор ругаемся, просто не так, чтобы это причиняло другому боль.
– Ну, я не знаю, как это работает, – просто сказал Дрейк. – Мне нравятся мои тишина и покой. В следующем году сын пойдет в колледж. Но очевидно, что мой университет он не считает достаточно престижным. Он собирается в Гарвард и его заявление в группе тех, кого отобрали. Может после того, как он уедет из дома, я начну больше общаться. Кто знает?
Майкл рассмеялся над желанием Дрейка отгородится от общения с Брук.
– Эй… если тебе не интересно, значит не интересно. Я прекрасно понимаю. Брук время от времени палец в рот не клади. Давай сменим тему разговора… Кэрри говорит, что собирается здесь выставлять твои работы. С нетерпением этого жду.
– Спасибо. И я тоже. Я уже поклонник твоего отца, хотя он этого и не знает. Когда я преподавал в Корнелле, моя жена заказала его статую для библиотеки, в которой она работала. Его отношение к деталям просто удивительное, – сказал Дрейк. – Моя жена была в восторге от реализма его работы.
Майкл рассмеялся.
– Все женщины в восторге. Между прочим, так уж случилось… мать Брук подруга моего отца. Они с Джессикой скоро поженятся, так что Брук технически станет моей сводной сестрой. Наверное, можно сказать, что мы семья художников.
– Из-за всех этих впечатляющих эго, должно быть, бывают довольно интересные семейные ужины, – улыбаясь, сказал Дрейк.
– Готов поспорить, ты бы хорошо вписался. Если ничего не делаешь на День Благодарения, вам с сыном стоит подумать о том, чтобы провести его с нами, – предложил Майкл.
– Очень мило с твоей стороны, – сказал Дрейк. – Мы с Брендоном будем об этом помнить.
Кэрри вернулась и остановилась, увидев, что мужчины стоят рядом. Они были очень похожи фигурами и манерами. И у обоих были длинные волосы, собранные в хвосты, которые она находила настолько сексуально привлекательными. Но только один из них заставлял стучать ее сердце и терять самообладание. Странно, она всегда думала, что ее притягивал внешний вид Майкла. Но когда она встретилась с более спокойной его версией, ничто внутри нее не вспыхнуло. Жизнь была просто странной.
– Дрейк, я не собиралась тебя бросать. Просто разговорилась с человеком, который купил магазин по соседству. Это будет кафе. В общем, это место начинает мне нравиться все больше и больше. Не знаю даже как тебя отблагодарить, – сказала она.
– Уверен, знаешь, – улыбаясь, сказал Дрейк. – Продай мои картины за половину твоих обычных комиссионных.
Кэрри рассмеялась.
– Не глупи. Я зарабатываю каждый цент моих комиссионных, и ты тоже будешь так думать, еще до того, как я продам твои работы. Потому, что я найду то, чего у тебя еще не было.