Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда)
Шрифт:
Свет и тень – неразрывные составляющие сюжета, лишенного всякой логики.
Войдя, человек не сразу потянулся к выключателю, а когда все же включил свет, оказался к ней спиной и не заметил женщину, сидевшую в кресле против двери. Морин обрадовалась этой передышке, так как она давала возможность глазам привыкнуть к свету.
Человек повернулся, увидел направленный на себя пистолет и на миг застыл от неожиданности. Но тут же стряхнул с себя оцепенение и посмотрел на нее так, словно давно этого ждал и готовился.
Морин восхитилась его хладнокровием. К тому же
Человек еле заметно кивнул на пистолет и вымолвил одно-единственное слово:
– Зачем?
Морин не менее спокойным голосом отозвалась:
– Я приехала, чтобы задать тот же вопрос.
– Не понял.
– Джеральд Марсалис, Шандель Стюарт, Алистер Кэмпбелл.
Каждое имя человек сопроводил кивком. Потом пожал плечами.
– Разве теперь это важно?
– Для меня – да.
Он, видимо, сперва решил удовлетворить свое любопытство:
– Как ты попала в эту историю?
– Ты не поверишь.
Он улыбнулся. Глаза его были устремлены на нее, но Морин понимала, что он ее не видит.
– Тебе и в голову не придет, чему я теперь готов поверить.
Морин поняла, что он сказал это больше для себя, чем для нее. Ей вдруг показалось, что он исчез и вместо него появился другой человек. Но она тряхнула головой – и вот он снова стоит перед ней.
– С чего начинать?
– Лучше с начала.
– Хорошо.
Держа его под прицелом, Морин встала и почувствовала приближение этого. По телу прошла уже знакомая длинная судорога, и кожа словно растрескалась, не в силах удержать то, что под ней. А в голове, как и в прошлый раз, назойливо стучала бесплодная мысль.
Избави, Господи, только не сейчас, только не сейчас…
Но, несмотря на мольбу, что-то накатывало, накатывало издалека… Последнее, что она услышала, был звон пистолета, упавшего на пол, и…
…я стою посреди большой комнаты. Из высоких окон льется солнечный свет, я иду к противоположной стене, смотрю на мои красные ноги на фоне светлой плитки пола, приближаюсь к двери, выходящей на лестницу, и…
…я в спальне, вижу, как Джулиус прыгает на Шандели и лупит ее по щекам, вижу, как Алистер со спущенными штанами ждет своей очереди и мастурбирует, я следую его примеру, и…
…я перед дверью, которая отворяется, и на меня из проема смотрят прекрасные, растерянные глаза Тельмы Росс. Ее кто-то сильно толкает в спину, она с воплем падает на пол, а в моем поле зрения появляется рука с пистолетом, и…
…я вновь перед приоткрытой дверью той светлой комнаты, распахиваю ее настежь и вижу фигуру в полумраке лестничной клетки. На меня надвигается человек в спортивном костюме, я наконец различаю его лицо, понимаю, что он обращается ко мне, но не могу оторвать взгляд от пистолета, который он сжимает в руке; на лице его улыбка, и…
Все прошло, как и не бывало.
Морин вновь обрела свое «я»,
В этой серии ей удалось увидеть лицо убийцы злосчастного художника Джерри Хо в момент, когда тот вошел в квартиру и направил дуло пистолета на свою жертву.
Морин медленно подняла голову.
И перед глазами возник тот же самый образ из ее неуместного видения вне времени и места. Тот же самый человек стоял перед ней, чуть склонив голову набок, явно озадаченный происшедшим. Одет он был иначе, но, как в только что увиденном фрагменте, целился в нее из пистолета.
47
Консультант «Кодекс секьюрити» Хармон Фаули ждал Джордана перед входом в Стюарт-Билдинг. Видно, судьбе было угодно, чтобы они теперь встречались именно в этом месте и только ночью. Когда Хармон опознал в человеке на красном мотоцикле Джордана, он подошел, наблюдая, как тот глушит мотор и ставит мотоцикл на опору.
С двух метров он заинтересованно разглядывал «дукати», пока Джордан слезал с седла.
– Итальянский? Хорош, зверюга!
Джордан снял шлем, пригладил волосы. Пожал протянутую руку.
– Да. Зверюга что надо.
– Сколько выжимает?
Джордан отмахнулся.
– Хватит, чтобы постовой не успел записать номер.
Хармон Фаули посмотрел на Джордана так, словно у него на голове выросли две зеленые антенны.
– Да ладно! Образцовый лейтенант Марсалис нарушает закон?
Джордан вспомнил агента Родригеса с его бесповоротным восхищением.
– Ты как мои парни, ей-богу. Тебе тоже надо повторять, что я уже не лейтенант?
Фаули остановился и поднял кверху указательный палец.
– Хоть и неофициально, но порох в пороховнице еще есть. Тебя, говорят, можно поздравить. Хотя твоего имени не называют, но меня не проведешь: твоя работа. Я слышал, вы его зацепили.
Джордан пожал плечами:
– Да вроде бы… У нас, как тебе известно, самое простое объяснение всегда считают самым верным.
– Но раз ты здесь, значит, самое простое тебя не устраивает.
– Угадал. Мне надо проверить одну важную деталь, а в этом не обойтись без твоей помощи. Спасибо, что дождался.
Настала очередь Фаули махнуть рукой.
– Не за что. У меня времени хоть отбавляй, с тех пор как развелся.
– Как говорится, когда нет кошки – мышам раздолье.
– Пожалуй, в данном случае раздолье скорей кошке, – невесело усмехнулся Фаули.
– Жалеешь?
Ответ у Фаули был готов, должно быть, он себе это уже не раз говорил:
– Бог его знает… В последние годы только и мечтал о свободе, а теперь могу вернуться заполночь и лишнего хлебнуть, а как-то не радует. Острота ощущений пропадает, когда не надо помаду с морды стирать.