Нарисованное счастье

Пантера Анна

– И правильно сделали, что гаражную живопись оставили! Это же такая память.

– Да ну тебя! Ты же знаешь, как я к этим художествам с голыми сиськами отношусь. С одной стороны, гараж – его территория, пусть там вытворяет, что хочет. С другой – ну это же как-то неприлично. Зато дом я переделала полностью по своему вкусу, Даниил мне помогал. Он же дизайнер.

– Это тебе повезло, полезное дело.

– Да, – гордо посмотрела на подругу Лена. – Они с другом почти сразу после школы открыли небольшую фирму по ремонту. Работали сначала вдвоем: укладка плитки, натяжные потолки, поклейка обоев. Удивительно, но заказов было очень много, парни почти без выходных впахивали. Дело пошло в гору. Видимо, у Дани чувство стиля от меня, потому

что когда он предложил одной заказчице свой проект обстановки комнаты, та была в восторге! Ну, и рисовать он умеет хорошо, это уже от папы. Только обнаженных баб я на его рисунках не видела. Хотя наверняка он мне не все показывал.

– Ну надо же, какая молодежь нынче самостоятельная, – Полина почему-то тоже испытала чувство гордости за Даниила, словно он был ее собственным сыном.

– Да не скажи, – презрительно сморщилась Елена. – Это нам с Данилой повезло, видимо, гены все-таки играют огромную роль. Вот Найденова мне почти каждую неделю звонит и на своего отпрыска жалуется: угрохала кучу денег, пристроила его в отличный институт, квартиру в Москве снимала, чтобы дитятко в общаге замызганной не мучился, а в спокойной обстановке после занятий занимался, к зачетам в тишине готовился. Пахала на трех работах, пока муж её, тунеядец, искал свое предназначение в жизни и водку с дружками хлестал. И что? Заявилась как-то без звонка на квартиру, а там – мама дорогая! Дым коромыслом, пьяные тела шатаются, сынок в ванной спит в беспамятстве. Разогнала это сборище, а толку? Через месяц та же история, только хозяйка квартиры это непотребство застала и приказала съехать немедленно. Еще и ремонт с покупкой новой мебели пришлось оплатить, все прожгли, твари, и диван, и ламинат! Вот скажи мне, это люди?

Полина грустно вздохнула. Она прекрасно помнила весёлую хохотушку Людку и ее сына. Виталик был младше Даниила на год, но никогда не был тихим мальчиком, напротив, отличался активным и задорным характером. А Андрей, его отец, уже тогда прикладывался к бутылке и бесконечно жаловался на жизнь, но Люда любила его до беспамятства и всем заявляла, что «это временно, Андрюша потоскует и возьмет себя в руки, у всех бывают черные полосы».

– В итоге Людка везёт двух мужиков на своем горбу, – Лена приступила к десерту. – Андрею очень удобно: не работает ни хрена, пожрать всегда приготовлено и на бутылку дадут. И Виталик вместе с ним. А Люда тащит их, как два чемодана без ручек – и выбросить жалко, и толку никакого.

– Да уж, никогда не знаешь, как жизнь повернется, – расстроенно покачала головой Полина.

– Именно. Я рада, что мне с моими мужиками повезло. У Лешки, конечно, бойцовский характер, сказывается военная выправка. Ему тяжело было уходить со службы, но в те годы содержать на мизерную зарплату семью было просто невозможно. Ему военное прошлое и в бизнесе помогло очень: идеальный порядок во всем, жесткий контроль. Поэтому и успех пришел, пусть не сразу. Правда, когда Даниил отказался учиться очно в Москве и заявил о желании работать, Леша воспринял это в штыки и закатил сыну скандал, пришлось провести с ним беседу. Напомнила, что он сам такой, прущий напролом. Независимый, самостоятельный. Все были против его ухода из армии, говорили, что пусть небогатая, но государственная стабильнось все же лучше призрачных предпринимательских доходов. И родители его уговаривали, и сослуживцы. Но он рискнул и не прогадал. Так и Данила – ну не хочет он быть ни от кого зависимым. Учится заочно, да и ладно. Работает, ему нравится. А я радуюсь его успехам. Он моя гордость, – закончила рассказ Елена.

– Но раз он не учится на очном отделении, то должен был отслужить?

– Нет, – покачала головой Лена. – Тут я влезла, поговорила с кем надо… Сына в армию не отдам. У него были в детстве проблемы с сердцем, на этом я и сыграла. Сейчас, слава Богу, со здоровьем у него все хорошо.

– А я рада за тебя, – улыбнулась Полина. – Данька такой красавец вырос,

наверное, от девушек отбоя нет.

– Ну, он не бабник, девчонок не меняет как перчатки. Или скрывает, и я не знаю о его похождениях. Знакома с его девушкой – Юлей, мне она нравится, симпатичная, спокойная, учится на втором курсе. Мы несколько раз встречались.

– Такому видному парню долго в холостяках ходить не дадут, наверное, скоро на свадьбе гулять будете, – подмигнула Полина. Ох и повезло же этой загадочной Юле. Все при парне – и внешность, и мозги. Такого надо хватать и в загс тащить, пока никто не увел.

– Знаешь, а я и не против. Буду только рада. И внуков уже хочется. Я очень люблю детей, – Елена запнулась, заметив потускневший взгляд подруги. – Прости. Я даже не спросила тебя, что говорят врачи.

Полина задумчиво ковыряла ложечкой тирамису. Она наелась, и такой любимый десерт просто уже в нее не помещался.

– Что говорят врачи? Да ничего хорошего. Мамина знакомая порекомендовала мне хорошего эндокринолога, он почти три года меня наблюдал, и ему удалось восстановить нормальный гормональный фон, нарушенный бестолковым лечением. Строгая диета, лекарства – и я сейчас на человека похожа. А была каким-то бегемотом, страшно в зеркало взглянуть.

– Ты не преувеличивай, – перебила Лена. – Да, был лишний вес, но не катастрофично. А сейчас ты просто конфетка, хорошо, что мама за тебя серьезно взялась и привела в порядок.

– Проблемы со здоровьем еще есть. Зачать и родить я, скорее всего, не смогу – последствия внематочной. Но это вроде мне и не нужно, мужа-то нет.

– Так, не грусти. Проблемы будем решать по мере их поступления. Сначала найдем тебе подходящего мужика, потом толкового врача. Все поправимо. Двадцать первый век на дворе, медицина шагает вперед семимильными шагами. Не вешать нос!

Полина рассмеялась:

– Не буду, обещаю. Я не для того сюда вернулась, чтобы раскисать. Буду жить и радоваться. В конце концов, чем я хуже других?

***

Когда мама с Полиной ушли, Даниил достал из бардачка блокнот и карандаш. Так хотелось запечатлеть ее, аж руки зудели! Неужели она приехала? Не верится. Он сам собирался уже к ней в Нижний, продумывал, как это можно сделать. Наверное, она бы просто не восприняла его появление всерьез: сын подруги заявился с признаниями. И не поверила бы.

Он нашел ее в друзьях матери в соцсети, надеялся увидеть хотя бы новые фото. Но у Полины на странице не было фотографий, лишь аватарка с яркой бабочкой на цветке. Конечно, можно было бы добавиться в друзья, завязать переписку, но… Это казалось Даниилу каким-то неправильным, несерьезным. Она ведь наверняка его ребенком считает.

Пока на листе под короткими штрихами карандаша оживало лицо Полины, Даниил окунулся в воспоминания.

Вот Красновы приехали к ним на шашлыки. Родители часто приглашали друзей за город на выходные, мама не любит тишину и уединение, ей нравятся веселые компании. В такие дни собирались несколько семей, двор был похож на муравейник: и дети, и взрослые бегают туда-сюда, шумно, голова кругом идет, но это не раздражает. Ведь Полина приехала тоже, она рядом.

Даниил всегда недолюбливал Антона. Во-первых, за то, что он её муж. Ему повезло, он с ней постоянно рядом, он с ней спит в одной постели, обнимает по утрам, целует. Даниил тоже хочет такую же жену, как Полина, – нет, он хочет не такую же, а именно Полину. Сложно сказать, чем именно она его заинтересовала в юном возрасте, вот просто увидел её и понял, что влюбился в эту нежную, воздушную, скромную девушку. Она улыбается, а глаза светятся счастьем, когда она на мужа смотрит, – Даня бы все отдал, чтобы этот влюбленный взгляд предназначался ему. Но прекрасно понимает, что он – четырнадцатилетний подросток, и если расскажет Поле о своих чувствах, то… Нет, конечно, она не будет смеяться. Она не такая. Но зачем ей об этом знать? Она счастлива, и хорошо. Данила тоже счастлив, когда видит её улыбку.