Нарисованное сердце
Шрифт:
— Да, — услышала Карла приглушенный шепот, — я всегда думал, что вы именно такая — нежная, как шелк. — Его пальцы едва касались напрягшихся сосков, а она вся трепетала, и каждая клеточка ее тела наполнялась неизъяснимым блаженством. — Вы так реагируете на ласки мужчины… которого не хотите, — произнес Билл. — Но что здесь странного, ведь, в конце концов, у вас никогда и не было мужчин, которых бы вы хотели, не правда ли, Карла? Потому что вам были нужны только их деньги!
Карла оскорбленно вскрикнула и попыталась отпрянуть. Но Билл оказался проворнее: он обнял ее и прижал к своей
А когда Билл взял в рот сначала один напрягшийся сосок, затем другой, Карла целиком и полностью оказалась в его власти. Она уже и не помышляла о сопротивлении.
В приглушенном свете лампы их тела сплелись в неистовом объятии. Темно-рыжие волосы Карлы языками пламени разметались по подушке. Смуглая с золотым отливом кожа Билла контрастировала с ослепительной белизной женской тела.
Невзирая на доводы рассудка, Карла могла сейчас лишь прижиматься к Биллу, отдаваясь во власть тех эмоций, которые будили в ней интимные прикосновения его рук, губ, языка. Ее бил сладостный озноб, она была не в состоянии постичь всю глубину, всю безмерность переживаний, рождавшихся в ней.
Глаза Карлы были закрыты, и она не видела, как Билл нахмурился, уловив дрожь в ее теле. Реакция на ласки сбила его с толку. Он ждал от нее совсем других проявлений чувств. И теперь был почти готов поверить, что еще ни один мужчина не обладал ею… Да нет, просто девица оказалась гораздо более искусной актрисой, чем я предполагал, с горечью решил Билл. И неожиданно отшвырнул ее от себя с такой силой, что Карла чуть не упала с кровати.
Девушка в испуге открыла глаза и недоуменно уставилась на Билла.
— Итак, — услышала она резкий голос, — вы все еще будете утверждать, что не хотите делить со мной постель? Что вы…
Карла закрыла уши ладонями и в отчаянии затрясла головой. К горлу подступил комок, на глаза навернулись слезы… Она чувствовала себя так, словно ей нанесли удар самым подлым образом, из-за угла. Уничтожили не только морально, но и физически. Ей хотелось сию же минуту провалиться сквозь землю, забиться в какую-нибудь дыру и умереть.
Ей хотелось… снова оказаться в объятиях Билла, чувствовать, как его пальцы и губы вновь ласкают ее. Она всем сердцем жаждала, чтобы между ними возникла самая интимная близость, какая только бывает на свете. Чтобы он полюбил ее, полюбил по-настоящему…
Билл оказался настолько «сострадательным», что позволил ей свернуться калачиком на самом краю кровати. Когда он выключил лампу, Карла издала судорожный вздох и чуточку расслабилась. Теперь он уже не прикоснется к ней. Но она знала, что не стала бы сопротивляться, если бы он опять заключил ее в объятия. Щеки Карлы горели от стыда, а тело изнывало от мучительного желания, которое никогда не будет удовлетворено…
— О боже, я мог бы… — раздался в темноте голос Билла, исполненный откровенного презрения к самому себе. Он осекся, а затем сделал новый выпад в сторону несчастной Карлы: — Кажется, я начинаю понимать, каким образом вам удается удерживать в своих коготках ваши жертвы.
Нет, с меня хватит! Так дольше продолжаться не может, решила Карла. Она резко повернулась к нему, и в лунном свете Билл заметил, что затвердевшие соски по-прежнему проступают сквозь тонкую ткань ночной рубашки.
— Я ничего и никого не разыгрываю! — бросила она ему в лицо. — Я…
— Как? Вы лишали других клиентов удовольствия видеть такое же представление, какое только что устроили для меня? — Глаза Билла зло сверкнули. — Зря. Я знаю мужчин, которые отдали бы миллионы за столь утонченную игру, «неподдельную» реакцию на ласки, какую вы продемонстрировали только что. Ведь в конце концов для такой женщины, как вы, все мы, мужчины, одинаковы, не так ли, леди? Интересно, о ком или о чем вы грезите, когда закрываете глаза на ложе любви? О своем первом любовнике? Или о банковском счете?
Напряжение, сковавшее тело Карлы, передалось и ему. На Билла нахлынуло чувство опустошенности и отчаяния. Больше он уже не винил деда в том, что тот сделал. Ведь он же сам…
Билл усилием воли отогнал возникшую было мысль, которая по-новому объясняла происшедшее. Ему хотелось выбросить из головы женщину, лежавшую рядом с ним в кровати, и забыть все, что было связано с ней…
После того как дыхание Билла стало глубоким и ровным — признак крепкого сна, Карла еще долго лежала с открытыми глазами. Она понимала, что не сможет больше оставаться здесь, и тщетно пыталась найти способ покинуть ранчо. Их союз был неестественным, насильственным, и ей надо было во что бы то ни стало разрушить его.
А ведь она даже не пыталась разубедить Билла не заключать брак!.. Не пыталась, потому что втайне стремилась к этому. Карла поняла это только теперь. Ей не хотелось разубеждать его по той простой причине, что она… любила его!
— Нет, — прошептала Карла в тишине спальни.
В горле у нее пересохло, в заплаканных глазах не проходила резь, а возбужденный мозг восставал против того, что подсказывало сердце. Как можно любить его? Как вообще может женщина любить мужчину, если он относится к ней так, как Билл? Ведь он считает ее ни больше ни меньше как проституткой…
Карла попыталась отогнать эту мысль или найти какое-то логическое объяснение своему чувству. Но у нее ничего не получалось.
В эти предутренние часы Карла осталась как бы наедине с собой и не могла укрыться от безжалостной правды. Да, она влюбилась в Билла Даррелла. Но как это произошло? Когда? Почему? На все эти вопросы у нее не было ответов. Карла знала только, что, когда Билл смотрел на нее или дотрагивался, с ней начинало происходить нечто странное, она словно теряла рассудок.
Нет, ни за что нельзя оставаться на ранчо, потому что здесь она забудет о гордости, будет постоянно рваться к нему душой и телом. И постепенно все сведется к тому, что ей придется день и ночь ждать, когда он соизволит прийти к ней, чтобы излить свой гнев или удовлетворить мужскую физическую потребность. Даже если бы этой ночью Билл узнал, что она девственница, а не развратная шлюха, это не изменило бы его отношения к ней.