Нарисуй меня
Шрифт:
— Париж — хороший вариант, — лениво зевнула Марго. — Только немного избитый. И конечно, не сейчас. Вообще, город испортился — грязь, мигранты, преступность. Помнишь, Карина в прошлом году со своим папиком каталась?
Марго не смотрит на меня, обращается к Але, которая тут же подхватывает и рассказывает жуткую историю, как в Париже напали на их общую знакомую. Мило так щебечут, но я понимаю, что весь этот спектакль для меня.
Как будто он может что-то изменить, хотя, да, настроение подпортили. Почему так часто бывает — когда тебя не воспринимают всерьез,
Появление Мих Миха в офисе заставляет всех притихнуть и разбежаться по своим углам, а Лика и вовсе поспешила к выходу.
Отели все классные, по мне, так я бы всех их выбрала. Слова Али не выходят из головы, и я открываю сайт с погодой и смотрю прогноз. А она ведь права — почти сороковка днем, и как я сама не догадалась посмотреть, ведь Максим уже раза два напоминал про выходные в Париже.
А я не знаю, стремительно как-то. Все так быстро, что я не успеваю осознать, что происходит, пропитаться ощущениями, запомнить их. Так и хочется крикнуть Генварскому: остановись, мгновение, ты прекрасно!
Вчера Макс после ужина предложил заглянуть в ювелирный. Я в таких бутиках сроду не была, даже растерялась. А консультант не растерялась, вот вспоминаю сейчас, кручу браслет на руке и не верю, что все это со мной происходит.
А еще пришлось во всем По признаться — она-то брендовое украшение сразу же сегодня утром выцепила взглядом.
— Откуда это?
— Максим подарил.
Я не вижу смысла скрывать. По идет на поправку, рано или поздно узнает, что я теперь лишь изредка заглядываю в нашу съемную квартиру. И с этим еще предстоит решать — через две-три недели Львов обещал ее выписать, а значит… значит, придется разговаривать с Максимом. Я ее одну на сиделку не оставлю. Ей тепло нужно и любовь родного человека.
— Максим, — тихо произносит По. — Я же предупреждала тебя.
Смотрит с таким укором, что невольно чувствую себя предательницей.
— Я его люблю, а он меня любит. Мы… По, мы живем у него, но, как только тебя выпишут, я все решу, придумаю, я никогда тебя не…
— Не выходи за него замуж, — тихо, но отчетливо произносит сестра.
— Что? — переспрашиваю, хотя прекрасно знаю: мне не послышалось.
— Не выходи за него замуж. Ни в коем случае. Если и правда его любишь.
Львов возник в палате словно из ниоткуда.
— Марина, вам пора! — Юрий мягко, но настойчиво выпроваживает меня из палаты. — Полине надо отдыхать. Она каждый раз очень нервничает после ваших посещений.
— Я ее сестра! Да она целый день одна, к ней же никто не приходит.
Львов лишь глубоко вздохнул.
А я так и не узнала, почему мне нельзя выходить замуж за Генварского. Как будто он мне предлагал!
Как же меня напрягает ненависть По к Генварскому!
— Марина? Марин! — Окрик Мих Миха заставил меня вздрогнуть. — Кофе и принеси смету на корпоратив строителей. Да, сегодня можешь уйти пораньше.
Пораньше — это хорошо.
После Парижа, точнее, после Франции. Только надо убедить его не лететь на этих выходных. Мы же из отеля не выйдем весь уик-энд. Хотя…
Мысли о Генварском становятся все бесстыднее.
Мих Мих просто добрый волшебник — подарил мне целых полтора часа в мансарде. И Макс о них не узнает, то есть, конечно, узнает, но потом, когда увидит себя моими глазами. Это особенный портрет. Пусть я не Анна Штерн или кто там за нее пишет, но это однозначно мое самое лучшее творение. Главное, не запороть!
Ключи от мансарды я всегда ношу с собой, и как обычно, держу их наготове еще в лифте. Поднимаюсь по лестнице и просто не верю своим глазам!
Дверь приоткрыта! Кто-то в нашей мансарде!
Взломали! Воры! Но у нас там нет ничего такого.
Нога пытается нащупать ступеньку, уйти тихонько, вызвать полицию… А потом я слышу голоса. Мужские голоса. Облегченно выдыхаю.
Макс. Он здесь. Слава богу.
Мысль о том, что все это странно, что он никого и никогда сюда не приводил, появляется, лишь когда я прикрыла за собой дверь.
Тихонько. Интересно же!
— …когда будет официально закрыта сделка? — голос незнакомый. Я стою у самой двери, не вижу никого, судя по всему, у окна стоят, разговаривают.
— Через неделю. Юристы с обеих сторон работают круглосуточно, если Грин не даст задний ход, то все будет закончено быстро.
Я похолодела. Что? Грин? Сделка? И главное — Максим. Говорит так обыденно, сухо. Не люблю этот его деловой тон, меня от него в озноб бросает.
— Алекс на потолке от счастья. — Дугин. — Проглотит сделку, не подавится. От жадности обо всем забыл. Спасибо его невесте. Теперь уже бывшей.
Ни черта не понимаю! Слышу, как сердце в ушах бьется, а сама пошевелиться боюсь.
— Для него это и правда как дар с небес, — задумчиво произносит незнакомый голос. — Максим, вы уверены? Ошибки очень вероятны. Но в вашем случае…
— Уверен, — зло оборвал Максим. Я снова поежилась. Чувствую, не поздоровится мне, что здесь оказалась, но и уйти не могу. Что за ошибки? Чьи?
— Все должно быть оформлено безукоризненно, Игорь Иванович, — снова говорит Дугин. — Вы понимаете, о каких суммах идет речь, и важно, чтобы никто не смог оспорить волю Максима.
— Я подготовил драфт документа, — после небольшой паузы сказал незнакомец. — Я все же очень надеюсь, что он не понадобится. Мы продолжаем работать, Максим, и ждем информацию по продаже компании. Мне пора. Да, кстати, в таком месте я переговоры еще не вел.