Наркодрянь
Шрифт:
Сержант подпрыгнул на месте и зашелся тихим смехом идиота.
– Сэр, - с трудом выдавил он.
– От них же и мокрых штанов не останется. А?
– Все может быть, - философски заметил Мейсон.
– А где мы достанем бронетранспортер?
– деловито уточнил Доули, оборвав смех.
– Зачем? Грузовика хватит - синьор Алексей достанет.
– А взрывчатки? Купим у этих...
– Нет. Туда больше соваться не стоит. Я знаю, где достать. А твой дружок-капрал пусть раздобудет два мундира местных коммандос. Офицерский и сержантский.
– Это ему раз плюнуть.
–
12
Ближе к полудню сержант Туриньо окончательно разомлел и, привалившись к толстому стволу бертолеции, собрался было "придавить на клапан" в тенечке.
Тяжелые веки его то и дело смыкались. Периоды бодрствования все укорачивались. Сержант давно бы устремился в царство грез, если бы не раздражающий фактор - напарник Фрокас. Этот юный недотепа с четырехмесячным стажем службы возомнил себя бравым воякой. Он стойко торчал возле шлагбаума под неласковыми лучами солнца и корчил из себя невесть что. Посмотреть на парня со стороны, так вроде бы охраняет президентский дворец.
Конечно, сержант Туриньо мог устроить задаваке какую-нибудь пакость. Но в такую жару! Ему было лень даже подумать о такой возможности.
Что до него самого, так ему, старому сержанту, было глубоко наплевать и на паршивенький домишко, который они "бдительно" охраняли, и на тех, кто в этом домишке прячется от неизвестно кого.
Нет! Подумать только! Их пропойца-генерал лижет зад какому-то проходимцу, а он, сержант Туриньо, должен торчать здесь на солнцепеке, у проклятого шлагбаума, вместо того чтобы скоротать денек за кружечкой холодного пива.
А какую возню они подняли вокруг этого "секретного" объекта? Тут тебе и патрулирование окрестностей, и двойной охранительный кордон:
натыкали вокруг зенитных пулеметов, прожекторов... Ха... Можно подумать, что началась настоящая война. А эти толстомордые ублюдки, что охраняют "объект"? От одного их вида Туриньо тошнило. Тьфу!
Сержант зевнул и снова впал в сладостную дремоту. Из этого блаженного состояния его вывел гул автомобильного мотора. Грузовик натужно ревел где-то за поворотом, приближаясь к злополучному шлагбауму.
Нет! Это уже слишком! Раздраженный сержант с неожиданной прытью вскочил и решительно зашагал на пост. Пусть за баранкой этого грузовика сидит сам сатана, уж сержант покажет ему - каков он в гневе.
Грузовиком правил отнюдь не сатана, но все же при виде широких плеч водителя, а тем более капитанских шевронов пассажира, опытный сержант умерил свой гнев.
А когда волосатый кулак шофера небрежно высунулся через открытое окно, Туриньо и вовсе сменил гнев на милость. Этого кулака с избытком хватило на десять таких морд, как у Туриньо, - и заметно было, что его обладатель никогда не мучается этической проблемой: бить или не бить.
И все же появление грузовика несколько насторожило Туриньо. Он прослужил в бригаде Фортеса без малого пятнадцать лет и хорошо знал личный состав бригады. Сержанта-шофера он никогда раньше не видел, а вот капитан... Смутное воспоминание шевельнулось где-то в голове. Но это воспоминание пряталось так глубоко и далеко, что извлечь
Сержант Туриньо лихо отдал честь, представился по форме и получил в ответ благосклонный кивок головы капитана. Тогда он вежливо поинтересовался характером груза.
Капитан высунул голову и открыл рот. В том, что капитан собирается разразиться руганью, многоопытный Туриньо, изучивший в тонкостях все офицерские гримасы, нисколько не сомневался.
Однако капитан не успел излить душу, пока, во всяком случае, - его шофер неожиданно взмолился:
– Синьор капитан. Разрешите отлучиться на минутку. Терпения больше нет.
Капитан обернулся с намерением отчитать подчиненного, но тот скорчил такую жалобную мину, что капитан ограничился кратким, но сочным выражением. Расценив его как разрешение, шофер заглушил двигатель, вывалился из кабины и проворно засеменил на кривых ногах в кусты.
Офицер обреченно вздохнул, приоткрыл дверь кабины, подпер ее ногой и вынул из кармана пачку сигарет "Кэмел". Выбив ловким ударом сигарету прямо в рот, он покосился на Туриньо, поколебался секунду и великодушно протянул сержанту пачку.
Сержант оценил это радушие должным образом - он выхватил из нагрудного кармана зажигалку, оставил винтовку и вскочил на подножку грузовика.
Подкурить-то капитан подкурил, но как жестоко сержант обманулся в чистосердечии незнакомого офицера! Не успел Туриньо сообразить, что к чему, как железная капитанская пятерня стиснула ему горло, а в живот уперлось острое жало длинного ножа.
Неисповедимы пути Господни! Именно теперь Туриньо и вспомнил, где встречал лихого капитана.
Дело было лет десять назад. Партизаны досадили тогда правительству так, что бывший президент вынужден был запросить помощи у друзей за океаном, тогда-то в их бригаде объявился этот бравый капитан. Правда, тогда он носил шевроны майора. С ним прибыло еще с десяток парней. Покрутившись в бригаде день-другой, майор исчез вместе со своей командой. А месяца через три бригада провела крупную и, что самое странное, удачную операцию по ликвидации партизанских баз. Туриньо хорошо помнил - тогда у каждого офицера была карта с дислокацией этих баз и подробнейшими указаниями: и сколько на базе бойцов, и где минные поля. Даже тайные партизанские тропки и броды через реки и болота были нанесены на карты. Цены им не было, тем картам.
И никто в бригаде не сомневался, что карты - работа майора и его парней.
Все это пронеслось в голове сержанта в один миг, а между тем дело принимало серьезный оборот. Туриньо не пробовал сопротивляться. Нож был такой острый, а ему не хотелось почувствовать себя поросенком, насаженным на вертел.
Капитан приблизил строгие глаза к переносице сержанта и веско посулил:
– Дернешься, намотаю кишки.
Туриньо, лицо которого уже начало синеть, ответил взглядом, понятным даже и младенцу. Капитан отпустил горло сержанта и достал из кобуры пистолет. Затем сунул нож в чехол под коленом, а стволом пистолета ткнул Туриньо в грудь.