Наркопьянь
Шрифт:
Вообще есть очень даже хотелось. И опохмелиться тоже.
- Ладно, почему бы действительно его не продать, - произнес я, - своего собственного телефона у меня уже давно не было: один я по пьяни утопил в унитазе, а другой разбил, играя им в футбол.
- Ну вот и порешили, - сказал Философ, доставая телефон из кармана, - пойдем, я тут одну скупку знаю.
И мы пошли. Избавляться от бренных вещей, отягчающих существование нашего духа.
Такие вещи как алкоголь или наркотики быстро помогают победить в себе материализм. Все на алтарь своей зависимости. И ничего кроме нее. Получив на руки деньги и квитанцию,
Через десять минут мы уже стояли в близлежащем дворе и тянули пиво. В руках у каждого было по вафельному стаканчику мороженого. Простые потребности – простые решения, вот так.
Пиво потихоньку вселяло надежду в наши опустошенные сердца. Солнце клонилось за дома. Теплый ветер гнал пыль по асфальту, шелестел в зеленых кудрях деревьев.
- Тебе с работы-то не звонили? – спросил меня Философ. Сам он уже давненько нигде не работал.
- Нет, не звонили, - ответил ему я, - а что им звонить? Они и так все понимают. И вообще работа – от слова раб, а увольнение – от слова воля.
Не то чтобы я ненавидел работу, скорее она вызывала у меня легкое отвращение. Я не был лентяем, но мне было противно вкалывать на Дядю. Такова уж была моя натура.
Мы допили пиво и решили пойти куда-нибудь пожрать. Думать долго не пришлось: наш выбор пал на близлежащий Макдональдс, ибо Макдональдс – единственное место, где при должном уровне смекалки и наглости можно пожрать бесплатно. Есть просто несколько простых секретов. И Философ, проработав там в свое время несколько месяцев, знал их все.
Нужно просто найти чек. Чек, который и станет отправной точкой на пути к халяве. А потом с возмущенным видом идти на кассу и орать, угрожать, требовать обслужить тебя по этому чеку: мол, я уже полчаса жду, а мне так ни черта и не принесли. Просто, да? Самое забавное, что срабатывает. Нужно только быть уверенным в себе. И капля актерского таланта вам не повредит.
В большинстве случаев вас обслужат сразу же: все объясняется психологией Мак-рабов – эти люди, привыкшие пахать в поте лица на Рональда Макдональда за копейки, просто не имеют необходимого уровня воли, чтобы тебе возразить. Даже пришедший на шум менеджер скорее всего ничего не прохавает: проще пойти на уступки, чем портить имидж компании. Клоун Мак все равно в накладе не останется: сэкономят на качестве пищи и санитарных условиях ее приготовления. Тем более, что накладки в этой потной машине вечно суетящихся Мак-муравьев действительно бывают: иногда в суматохе клиентов забывают обслужить. Так что забрать у Рональда свой кусочек холестериновой хавки можно всегда.
Так мы поступили и на сей раз, и вскоре с удовольствием уминали дымящиеся гамбургеры, потягивая принесенное с собой пиво из макдональдсовских кока-коловых стаканчиков (мы его перелили туда, чтобы не смущать сидевших за соседними столиками детей и их мамаш-папаш). Мимо сновали Мак-рабы с понурыми лицами. Еще бы – вкалывать на тупого клоуна за копейки. Хотя… Зато у них была работа. Работа! Что может быть прекраснее, чем просрать свою жизнь на скучной, бессмысленной и бесполезной работе?
- Что
- Не знаю, - ответил я, потягивая через соломинку холодное пиво, - поехали ко мне что ли…
- Поехали, - Философ впился зубами в очередной доставшийся нам нахаляву гамбургер, - только пива еще возьмем.
- Естественно.
Вскоре мы уже шли в направлении метро. В руке у каждого было по бутылке пива. Философ легко расстался с телефоном, легко же пропивались вырученные от этого деньги. Алкоголизм побеждает материализм. Всегда!
Люди в метро, словно слепок всего гадкого, порочного и мерзкого. Едут со своей работы. Или на работу. По хуй. Неважно. Важно, что именно ИМ на все по хуй. Если у них на глазах начнут убивать человека, они скорее всего отвернутся. Чтобы не видеть, как тот, сипя и харкая кровью, подыхает. Отвратительное зрелище. Портит аппетит. Сбивает с рабочего ритма. А надо работать. Работать, бля.
Я уж не помню, как мы с Философом проскочили сквозь прямую кишку подземки, набитую всем этим человекоподобным калом, но вскоре, к счастью, мы уже выбирались наверх, облегченно вздыхая. На дне наших бутылок плескались последние глотки.
Багряный диск солнца резанул по глазам последними слабыми лучами. Мы с Философом закурили. На площади перед станцией метро играли два слепых близнеца – один на гитаре, другой на саксофоне. Мы постояли и послушали минут пять. Потом побросали дотлевающие окурки и пошли к дому.
По дороге зашли в магазин и взяли две полторалитровые бутылки пива и пару кабачков. Очень хотелось жареных кабачков. От вырученных денег осталась мятая десятка и пригоршня железной мелочи. Да и черт с деньгами. К их отсутствию нам было не привыкать.
Вскорости мы были дома. Дрожащей рукой я нащупал клавишу выключателя и зажег свет. Дом. Хаос и запустение. Два дня назад я свалил отсюда, ибо больше не мог переносить заточения в этих стенах наедине с собой и алкоголем. И вот, поскитавшись по абстинентной субреальности, я вернулся, словно Одиссей в Итаку.
На кухне валялись бутылки и какие-то объедки. В тарелке с маринадом из-под огурцов плавали бычки. На полу валялся разорванный плакат с обнаженной Мэрилин Монро, обляпанный чем-то похожим на сперму. Его я поспешил удалить в окно.
В комнате была такая же разруха. На диване лежало скомканное одеяло. Всюду тонким слоем лежала пыль. К серванту была приклеена этикетка от бутылки с дешевым вином. Мы решили обосноваться на кухне.
Философ разлил пиво, а я занялся кабачками – готовить их умел только я. Философ включил ящик и, пощелкав каналами, остановился на каком-то музыкальном. Я зажег газ, поставил на него сковородку, налил масла и уселся за стол пить пиво. В сковородке зашипело, забулькало и заквакало. Мы чокнулись стаканами.
- А жизнь не так уж и плоха, - улыбнулся Философ.
- Да уж… - скривил я гримасу.
За окном медленно смеркалось, затихал гул машин, город погружался в теплую летнюю дрему. Я стоял у плиты и жарил кабачки. Периодически отлучался к столу, чтобы выпить пива.
- Дай уж попробовать-то, - попросил меня Философ, - что ты там нажарил.
- Не, подожди, - ответил ему я, - давай уж они все дожарятся – тогда и попробуем.
- Ладно, как знаешь, - махнул рукой Философ.