Наркоза не будет
Шрифт:
Тот шагнул в кабину старого лифта и, дождавшись Лохматого, нажал кнопку. Лифт с грохотом поднял их на третий этаж.
Альбинос позвонил в квартиру напротив лифта.
Дверь открыл маленький мулат. Он с удивлением стрельнул глазами, поморщился и отступил внутрь. Альбинос с Лохматым вошли в огромную темную прихожую. Старинное зеркало отражало кусок комнаты, из которой доносилась громкая кислая музыка.
– Сколько?
– коротко спросил мулат.
– Почем?
Мулат на пальцах выбросил
Лохматый кивнул и достал бабки. Он отщипнул от пачки половину и, протянув мулату, прохрипел:
– На все...
Мулат шевельнул бровью и взял купюры. Махнул рукой и молча проследовал в комнату, Альбинос вздохнул и направился за хозяином.
– Ты здесь постой, - бросил Лохматому мулат.
Лохматый попятился и не заметил короткого цепкого взгляда, который его бесцветный спутник бросил на те деньги, которые попали к мулату в руки. Лохматый прислонился к стене и предвкушал. Его больное, истерзанное депресняком тело трепетало и радовалось, будто пустыня предчувствующая дождь.
Парни вернулись.
Мулат протянул пакет. Большой пакет. Лохматый надорвал его и жадно втянул по очереди обеими ноздрями.
– Ну что?
– Альбинос хлопнул Лохматого по плечу.
– Идем?
Лохматый некоторое время стоял с опущенными веками. Потом кивнул и развернулся.
Грохочущий лифт спустил их вниз.
На улице Альбинос неторопливо одел тонкие лайковые перчатки, протянул левую руку, широко улыбаясь, приобнял ободрившегося наркота и шепнул на ухо:
– Ну как товар?
– Зашибись...
Альбинос сделал неуловимое движение - лохматый обмяк и повис на его плече. Коротко оглянувшись, Альбинос отвволок вялое тело к железной дверце, ведущей в подвал какого-то магазинчика и усадил блаженно улыбающегося ширяльщика прямо на снег.
Достав из кармана шприц, Альбинос виртуозно воткнул его в вену на тыльной стороне ладони Лохматого и выпустил туда все содержимое. Когда поршень дошел до отказа, Альбинос вытянул его назад вместе с черной кровью и снова выдавил поршень до отказа. Шприц он так и оставил торчать в вене.
Он не спеша извлек из карманов Лохматого деньги, дурь и направился к машине.
По пути он чуть не растянулся, поскользнувшись на припорошенном снежком льду, но не выругался, а только поморщился.
Снова вернувшись на Васильевский, БМВ остановился около сфинксов. Альбинос переместил собакоголового на переднее сидение и стал ждать.
НА СЦЕНЕ НЕ ШИРЯТЬСЯ
"Шевроле" свернул с шоссе. Проехал по извилистой дороге в глубину заснеженного леса и затормозил на развороченной строительной площадке. На задворках старого обтрепанного здания красовался ряд машин. Чаще встречались БМВ. Иногда "Мерсы".
Остановились.
– Это что?
– Растеряно спросила Рита.
– Это кабак?!
–
– Мишенька загадочно улыбнулся.
– Тут круто!
Компания покинула салон и, пройдя по тропинке, вытоптанной в грязном мокром снегу, уперлась в серую, загаженную цементом дверь.
– И что?
– снова спросила Рита.
– Сейчас все узнаешь... Не суетись, - Анечка в нетерпении переступила с ноги на ногу.
Она так и не выпустила из рук газету.
– Ты что, жить будешь с этой газетой?
– усмехнулась Рита.
– Ага... Она меня прикалывает. Ты же живешь с калейдоскопом.
Дверь распахнулась.
Огромный негр скользнул цепким взглядом и запустил внутрь.
Внутри было совсем по-другому. Хотя металлическая мебель и обитые дюралевыми листами стены со следами пальбы говорили о том, что хозяева готовы ко всему.
Табличка на стенке предупреждала:
"Спасение убитых
дело рук
самих убитых"
Рита покосилась на Анечку. Та в своей обычной манере пояснила:
– Ну тут очень весело и все такое... А если передоз, то они на машине вывозят и на улице кидают. Убитые, понятно, не на смерть, а от дури. Никому нет дела, как все потом. Им главное, чтобы тут никто не сдох.
– Что прямо так?
– не особо удивляясь, спросила Рита.
– Да-а-а... прямо так и все такое... Заходи. Тут весело.
– Что, прямо в снег?
– Ну да... буб-бум.... Заходи.
– Так ведь сдохнуть можно!
– воскликнула Рита.
– Ага... Можно. Поэтому они поближе к городу кидают - может, кто подберет.
Они прошли через звенелку. Несколько раз. Анечка никак не могла покинуть этот атракцион. Она уже выложила на стол ключи - звенело, потом всю мелочь - звенело, сняла брелок - все равно звенело.
– Ну, я уже не знаю.
– Анечка развела руки.
– Ну, у меня еще спираль стоит.
– Что, от кипятильника?
– охранник довольно осклабился.
Огромный черный амбал ощупал на предмет оружия. Так его, типа, не было. На стене в коридоре висела другая табличка:
"Мебель умышленно не ломать.
Блевать в СПЕЦИАЛЬНО
отведенных местах."
Гардероба в клубе не предполагалось. Да и не жарко тут было.
Около танцпола красовалась еще одна надпись:
" На сцене не ширяться!!!"
Черные танцоры в белых плавках заученно томились на маленькой сценке посреди зала, отражаясь в черном стекле пола. Народу было не много.
– Пойдемте в тот милый уголок, - предложил Мишенька и первым направился к свободному столику.
Анечка устроилась у стены и снова раскрыла перед собой газету. Мишенька, отодвинул стул для Леры, потом хотел оказать любезность и Рите, но та уже позаботилась о себе сама.