Наркоза не будет
Шрифт:
Он ткнул пальцем в коробку.
Коша стала ее сосредоточенно разглядывать и поняла, что пачка необыкновенно красивая; вроде бы обычный "Беломор", но в то же время чувствовалось, что это особенная пачка. Она удивилась, что такая особая пачка как-то попала в руки Черепа.
– А где ты взял ее?
– В ларьке... Где же еще? Классная пачка, да?
– Да! Это очень классная пачка, она какая-то... особенная! Неужели такую запросто можно купить в ларьке?
– Я сам удивляюсь, - Череп качнулся на стуле.
– Но уже который раз
Муся вернула косяк, он втянул в себя белую дымную струю.
– Да...
– Коша сосредоточенно разглядывала карту.
– Похоже, она настоящая.
Она взяла косяк - там уже почти ничего не было, и Коша решила, что добьет пятку. Затянулась как можно глубже и, увидев, что последний завиток каннабиса заалел, положила его в пепельницу. Череп заворчал:
– Э! Кто косяк кладет в пепельницу?
– Но он же кончился!
– Да, он кончился, - покрутив косяк в руке, с экспертным видом подтвердила Муся.
– Дай сюда! "Кончился!" - Череп бережно выудил пятку из пепельницы и затянулся.
Муся с удивлением последовала его примеру. Когда подошла Кошина очередь, она попыталась разглядеть, что же они там курили, но на конце пятки был только красный уголек. Попробовала затянуться, и с удивлением отметила, что анаша-то есть.
Они пустили его по кругу еще пять раз и только после этого Череп сказал:
– Да какой-то странный косяк. Вечный! Может быть, он и завтра будет гореть? Надо оставить его в пепельнице и посмотреть, что будет.
– Нет. Меня это не прикалывает!
– Коша выхватила пятку из рук Черепа и побежала с ней в ванную.
Струя воды удивительно медленно, извиваясь тугой змеей, выползала из крана. Косяк зашипел и выскользнул из пальцев. Вода перестала быть мокрой. Она стекала по коже, не вызывая никакого ощущения. Изумление Коши было так велико, что задержало ее у крана на неопределенное время, в течение которого она изумленно пробовала воду на вкус, плескала в лицо, пыталась схватить, как хватают шнур или палку.
Ей захотелось приобщить друзей к своему великому открытию и она вернулась в комнату.
Череп с Мусей ходили кругами под музыку. Коша забыла, зачем пришла, и тоже стала ходить за ними.
Музыка замедлилась и поволокла в какой-то черный тоннель, пространство твердело и тяжелело и вскоре навалилось безжалостной тяжестью, будто вода в Марианской впадине. Голос снова стал говорить про сына Дьявола.
Коша спаслась от этого голоса на кухню. Но это не помогло - мир разрушался на глазах. Ото всюду вылезала злобная природа вещей. Она сдавливала вселенную, обступая все более плотным кольцом. Коша чувствовала, что сознание сейчас схлопнется в точку, и она исчезнет навсегда. Надо было за что-то ухватиться.
И она вернулась в комнату.
Муся с Черепом теперь сидели
– Тебе нравится моя музыка?
– механическим голосом робота спросил он.
– Это твоя?
Коша снова удивилась перемене в своем голосе. Точно они все оказались каким-то образом в подводной лодке.
– Да-а-а-а...
– протянул, неряшливо улыбаясь, Череп.
– Мне страшно... Сколько времени?
– Коша жалобно прижалась к косяку. Мне кажется, мы превращаемся в роботов.
– Вот часы. Посмотри.
– Череп расстегнул ремешок и кинул ей. Роботы - это круто!
Как ни странно, Коша часы поймала.
Было пять часов вечера.
Мир снова стал сдавливаться, но Черепа она боялась еще больше. У него отчетливо выросли рога. Вернувшись на кухню, Коша решила помыть посуду, и с удивлением обнаружила, что это спасает. Стаканы были реальными. И надо было только чуть-чуть качать головой, чтобы они не исчезли. Так прошло очень долго. Наконец ей и это остонадоело и захотелось, чтоб прекратилось.
Она посмотрела на часы - стрелка не двигалась. Было по-прежнему ровно пять, хотя казалось, что прошло полчаса. Вдруг Коша почувствовала, что навсегда останется в этом моменте времени, как в сломанном лифте. Она не умрет, не станет старше, но этот момент будет вечным, никогда не наступит утро. Где-то там, за границей этой минуты, будет идти нормальная человеческая жизнь. Люди будут работать, трахаться, рождаться, умирать. А она всегда будет в этой квартире, в это время и в этом состоянии. Ну ее к черту такую вечность!
В ужасе Коша кинусь в комнату:
– Я хочу обратно! Сделайте меня обратно! Я боюсь, я не могу!
Мусечка и Череп тут же, внимательно, насколько это у них могло получиться, уставились на подругу, почувствовав в ее голосе силу отчаянья. Или бессилие? Или силу бессилия?
– Куда обратно?
– не понял Череп.
– Обратно, как будто ничего не было!
– чуть не плача попросила Коша побелевшими бесчувственными губами.
– Я не понял, как обратно?
– растерялся Череп.
– Это же ЛСД. Шестнадцать часов как с куста. Ты не сможешь ничего сделать. Никто не может сделать. Это же не поезд. Это же химия! Лучше не грузись.
– Обратно!
– сказала Коша мрачно.
– Мне не нравится, что время остановилось. На! Посмотри!
Она протянула ему часы.
– Ну и что?
– не понимая уставился на них Череп.
– Да ничего! Все время пять часов! Уже полчаса, как пять часов! истошно взвизгнула перепуганная Коша.
Череп потряс часы около уха и пожал плечами.
– Они же на батарейке, - сказала Муся вдруг.
– Как они могут сломаться?
– Как угодно, - сказал Череп и сунул часы в карман брюк.
– Это не важно. У нас теперь отдельное время. Время спокойно может быть разным. Оно увеличивается не только наружу, но и внутрь. Нет никакой разницы!