Наркоза не будет
Шрифт:
Потом Коша устала, перед глазами медленно плавали какие-то черные мурашки, и в комнату через окно наползли пленки - такие же, как она видела у Черепа в подъезде. Губы заплетались, когда она хотела что-то сказать, и дыхания не хватало на целую фразу.
Ринат один ускользнул в мир своих домиков-улиток, бросив ее на произвол судьбы в этом реальном мире, в котором снова наступил полдень, и пора было уходить. Он просто начал рисовать какую-то картинку, и весь ушел туда.
Коша оделась, почистила зубы, собралась, стараясь не шуметь,
Ринат сказал:
– Угу...
Неловко, не глядя, ткнулся губами в ответ, и тут же забыл.
Коша бодро спустилась вниз, хотя чувствовала себя скорлупой выеденного яйца, и только, уже выйдя на улицу, но все еще находясь в свежей тени арки, вдруг ощутила, что не знает как жить дальше за границей этой ослепительной поулукруглой тени.
Щурясь, она смотрела, как непередаваемо-медленно подъезжает к конечной остановке трамвай, как замедленно качаются ветки тополей, как медленно, словно в кино, идут редкие прохожие.
Она понимала, что нужно ехать, но не могла сделать этот шаг.
Тело взорвалось тысячей игл, когда, натянув на голову футболку, Коша все-таки выскочила на свет. Какая-то машина торкнулась в бедро, водитель, кажется, ругался, но ей было как-то фиолетово.
Медленно, совершая подвиг насилия над собой, Коша пересекла площадь. Прислонившись с пыльному стеклу на заднем сидении, она откуда-то изнутри, но в то же время как-то извне стала слышать слова. Эти слова защищали ее от непосильной реальности иллюзорной спасительностью рифм. Казалось рифмы придают аморфному неопределенному времени некий ясный порядок.
Трамвай уехал.
***
Сквозь сваи и свалки
звенят трамваи,
свиваются рельсы
в прическу Горгоны.
Пугаются ржаво на стыках вагоны.
И я не могу подыскать названия.
и я не могу понять закона.
Я этот город держу в ладони
Липкий пятак и липкие листья
Липы уснувшей
В мареве знойном.
Гонит меня в отупении полдня
Призрак похожий лицом на выстрел.
Током ударит озноб от мысли
Все уже было.
Тысячу лет сквозь сваи и свалки
Ржавый трамвай пробивает дорогу
Тысячу лет ковыляет в развалку
В черном пальто идиот одноногий
Тысячу лет он идет
вдоль забора
и собирает
репьи на медали.
Тысячу лет усмехается ворон
Тысячу лет
Я еду в трамвае.*
Мотаясь из стороны в сторону, Коша побрела в какую-то свосем другую сторону. Перейдя через ревущий грузовиками мост, она направилась по набережной вдоль все расширяющегося канала. Мощеная булыжниками набережная начала проседать вниз, сравниваясь высотой с уровнем торопливо бегущей воды. Коша села на набережную, опустив в ледяную воду ноги.
Она довольно долго так просидела, уставившись глазами на блик, который мерцал на гребне воды, маленьким водопадом
Вдруг вода остановилась. Стало очень тихо. Блик на гребне волны стал четко очерченным и неподвижным. Коша подняла глаза и оглянулась - на дороге в неудобной позе застыли дети со сломанным велосипедом. Коша опять скользнула взглядом по воде. Вода не двигалась. И Коша опять испугалась, как тогда с Черепом на пляже, что это мгновение никогда не закончится, и она останется в нем вечно. И оно тут же прекратилось.
Снова все загалдело, застучало, заставляя съеживаться и прятать лицо от солнца. Коша стала на четвереньки и опустила голову в воду. Стало немного легче. Она почувствовала, что по коже словно пробежало несколько муравьев.
Подняв голову, Коша увидела, что мир стал другим.
Он улетел прочь, пока она была в этом мгновении. Она отстала от всего этого мира, как от поезда. Даже, если она встретится с Ринатом еще, они уже будут другими. Было жаль, что так уже никогда не будет.
И, стараясь все хорошенько запомнить, Коша снова и снова возвращалась в объятия "ангела", чтобы снова пережить каждое движение.
(Рита)
Взяв с собой тетрадку и сигареты, Рита слезла с кухонного окна и решила поискать дабл.
Надо сказать, против Ритиного ожидания, она сумела найти удовлетворяющие ее условия. И даже огромную чистую газету, перекинутую через перегородку.
Газета была немедленно применена в качестве покрывного материала.
Обезопасив себя от возможных микробов, Рита решила посидеть и подумать.
СОН
(Коша)
Коша снимала комнату на первом этаже и ходила в нее через окно. Иногда.
Чаще всего.
Коша открыла окно и вскочила на подоконник.
В первый момент у нее возникло чувство, что прошел год, хотя прошла всего неделя, с тех пор как она пошла в галерею и в результате зависла в мастерской Ритната.
Она спрыгнула в комнату и несколько минут привыкала к пустому воздуху, который уже забыл запах ее тела. Потом сходила в душ и долго смывала с себя прошедшую неделю. Она мылила себя мочалкой, и глупое тело само вспоминало руки Рината, и все еще вздрагивало в ответ.
После душа Коша легла на диван и тупо смотрела в потолок, надеясь уснуть. Все еще гудели мышцы, по коже пробегали время от времени какие-то невидимые жуки. Звук струйки воды, льющийся из крана в кухне, пытался выговорить слова. Но она не могла понять их.
Она сидела на том же месте у Обводного канала. Вода слепила глаза, вместо камней на дне почему-то были россыпи стеклянных шариков и маленьких ключиков. Она стала бродить по воде и собирать ключики. Но в руках они превращались в капли ртути и капали в воду тяжелыми шариками. Вдруг подъехала лодка и некто сказал, что нужно сесть в нее и он отвезет туда, куда надо. В этот момент Коша почувствовала, что и верно - ей же надо куда-то. Но она не знала - куда.