Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации
Шрифт:
Иракцы должны были ежемесячно обеспечивать каждого правоверного тридцатью квартами пищи и определенным количеством жира; египтяне должны были также каждый месяц отдавать пшеницы в количестве равном местной мере, мед, жир, а также лен, для того чтобы шить одежду арабским воинам; они были обязаны предоставлять любому правоверному свое жилище на три дня, не взимая никакой платы за это. Жители Сирии и дальних земель Месопотамии отдавали каждый месяц полную кварту пшеницы, по три пинты масла, меда и жира. Всем неверным полагалось носить на шее кусочек свинца как знак
Также был назначен и земельный налог. В Ираке он был таким: за каждый полный акр луга – 5 бушелей выращиваемой культуры и 5 серебряных дирхемов;
за каждый полный акр земли с деревьями, пальмами или виноградниками – 10 бушелей выращиваемой культуры и 10 дирхемов;
за каждый полный акр сахарного тростника – 6 дирхемов;
за каждый полный акр пшеничного поля – 4 дирхема;
за каждый полный акр ячменного поля – 2 дирхема;
за каждый полный акр другой земли – 1 бушель выращиваемой культуры и 1 серебряный дирхем.
Однажды Омар спросил у перса Салмана:
– Кто я теперь? Царь или халиф?
– Если ты берешь налоги на землю правоверных деньгами, большими или малыми суммами, но используешь их, как то не предписано законом, тогда ты царь, но не халиф Посланника Господа.
– Клянусь Аллахом! Я не знаю, халиф я или царь. Но если я все же царь, это ужасно.
Один правоверный из Ирака рассказывал, как однажды видел Омара на празднестве за пределами Медины. Высокий, бритый наголо и мрачный, Омар шел босой и обеими руками натягивал на себя вышитое красным полотно; он возвышался над людьми так, будто был на лошади.
«Действительно, если я живу, – сказал Омар, – я буду там, где мой народ. И все это во славу Аллаха. Я знаю, у правоверных есть нужды, но о них мне не говорят в полной мере: правители утаивают просьбы моего народа, а сами люди не могут прийти ко мне. Поэтому я поеду в Сирию и проведу там два месяца, затем в Ирак на два месяца, затем в Египет, Бахрейн, Куфу, Басру, по два месяца на каждом месте. Клянусь Аллахом, это будет хороший год!»
Дочь Омара Хафса, вдова пророка, его сын Абдаллах и другие близкие люди были против того, чтобы халиф так усердно постился, и убеждали его: «Если ты будешь хорошо питаться, это даст тебе сил продолжать утверждение Истины в нашем мире».
Но он отвечал: «Вы желаете мне добра. Но если бы, шествуя по одной тропе с двумя сподвижниками и попрощавшись с ними, я свернул с пути, то никогда бы не нашел их в конце».
Омар не позволял взрослым пленным оставаться в Медине. Но некий Мугхира из Куфы написал однажды халифу письмо с просьбой позволить ему привезти в Медину одного молодого раба, искусного ремесленника, чтобы тот управлял его делами: кузнечным делом, гравировкой металла и плотничеством. Омар дал свое разрешение. И Мугхира поручил своему рабу поселиться в Медине и высылать ему ежедневно четыре дирхема из полученной от его ремесел прибыли.
Раб пришел к Омару с жалобой, что ежедневная
Через некоторое время, взяв кинжал с двумя лезвиями и рукоятью посередине, на рассвете он пришел в мечеть и спрятался под ее сводом в углу. Он ждал, когда Омар выйдет, чтобы призвать людей на намаз. Халиф произнес: «Займите свои места и преклоните колени, мы начнем молитву», а затем приблизился к тому месту, где прятался мужчина. Раб ринулся к нему и трижды вонзил в него кинжал. Омар упал. Какой-то иракец накинул на раба свой плащ, и тот, не сумев выпутаться, заколол и себя.
Омара перенесли в его дом. Солнце теперь всходило, и Абд аль-Рахман, сын Ауфа, провел молитву вместо халифа: две прочтенные им суры были самыми короткими в Коране.
Ибн Аббас начал было говорить что-то халифу, прославляя его добродетели, но он прервал его: «Сын Аббаса, даже если бы все золото мира было моим, будь уверен, я бы отдал его ради того, чтобы быть спасенным от ужаса Судного дня. А теперь скажу тебе вот что: пусть вопрос о моем преемнике будет решен советом с участием Османа, Али, Талха, Зубайра, Абд аль-Рахмана, сына Ауфа, и Саада. И пусть мой сын Абдаллах присутствует, но он не должен никак влиять на решение».
Когда он был уже мертв, его понесли к комнате Аиши. Абдаллах приветствовал ее и произнес: «Омар просит позволения пройти».
«Внесите его!» – сказала Аиша. Его внесли, а затем положили покоиться рядом с двумя его сподвижниками.
Добрые времена для ислама закончились в тот день, когда Омара одели в саван. Так было сказано впоследствии.
Смута
Когда Омар только стал мусульманином, ислам был похож на растущего ребенка: каждый день делал его крепче и вел вперед.
Но после убийства Омара ислам стал похож на стареющего человека: каждый день уводил его назад, к закату.
– Если бы пророк был сейчас с нами, – говорил халиф Осман в отчаянии, – он дал бы нам новое Откровение, согласно которому мы знали бы, как нам следует действовать.
После похорон Омара был собран совет, на котором следовало выбрать нового халифа. Абд аль-Рахман произнес:
– Мне кажется, лучше, если только троим из нас будет предложено стать преемником.
– Я передаю свое право Али, – сказал Зубайр.
– Я свое – Абд аль-Рахману, – сказал Саад.
– А я отдаю свое право Осману, – сказал Талха.
Тогда эти трое отошли в сторону, и Абд аль-Рахман продолжил:
– Я не хочу власти для себя. А теперь – кто из вас готов отказаться в пользу другого? Мы предложим кому-нибудь третьему – Аллах и все правоверные тому свидетели – рассудить, кто, по его суждению, более всех мусульман достоин служить и править ради блага своего народа.