Народная история США
Шрифт:
После обнародования Прокламации об освобождении черный официант из города Ричмонд (Виргиния) был арестован за то, что возглавлял «заговор рабов», в то время как в Язу-Сити (Миссисипи) невольники сожгли здание суда и 14 домов.
Были и особенно интересные случаи: Роберт Смоллс (в дальнейшем ставший конгрессменом от Южной Каролины) и другие чернокожие захватили пароход «Плэнтер» и, пройдя сквозь огонь ружей конфедератов, доставили это судно в распоряжение военного флота Союза.
Большинство рабов не подчинялись, но и не бунтовали. Они продолжали работать, выжидая, что будет дальше. Когда предоставлялась возможность, невольники убегали и часто присоединялись к Армии Союза. Двести тысяч цветных числились
То, что происходило с неграми в Армии Союза и в городах на Севере страны во время войны, позволяет получить некоторое представление о том, насколько частичным было их освобождение, даже после полной победы над конфедератами. На солдат, находившихся в увольнительной в северных городах, совершались нападения, как это случилось в феврале 1864 г. в Зейнсвилле (Огайо), где раздавались крики: «Убей ниггера!» Чернокожих солдат использовали на самой тяжелой и грязной работе: они копали траншеи, тащили волоком бревна и пушки, грузили боеприпасы, выкапывали колодцы для армейских частей, состоявших из белых. Рядовой с белым цветом кожи получал 13 долл. в месяц, а негритянский солдат — 10.
Ближе к концу войны чернокожий сержант 3-го отдельного Южно-каролинского волонтерского полка Уильям Уокер привел свою роту к палатке капитана и приказал своим товарищам сложить оружие и уволиться с военной службы в знак протеста против того, что он считал нарушением контракта, а именно против неравной оплаты. Его отдали под трибунал и расстреляли за мятеж. В конце концов в 1864 г. Конгресс США принял новый закон, гарантировавший солдатам-неграм жалованье, равное тому, что получали белые.
В последний период войны Конфедерация пребывала в отчаянном положении, и некоторые ее лидеры предложили, чтобы рабов, которые все больше становились препятствием для дела Юга, начали призывать в армию, прибегать к их помощи и освобождать. В конце 1864 г. после серии поражений военный министр конфедератов Джуда Бенджамин писал редактору чарлстонской газеты: «… Хорошо известно, что генерал Ли, который обладает таким большим доверием народа, является убежденным сторонником того, чтобы негров использовали для нужд обороны и с этой целью отпускали на свободу, если необходимо…» Один генерал возмущался: «Если из невольников получатся хорошие солдаты, то вся наша теория о рабстве неверна».
В начале 1865 г. давление усилилось, и в марте президент Конфедерации Джефферсон Дэвис подписал Закон о солдате-негре, позволявший принимать рабов на воинскую службу в качестве солдат и освобождать их с согласия хозяев и правительств штатов. Но прежде чем проявились какие-либо существенные последствия принятия этого Закона, война окончилась.
Бывшие невольники, которых в 30-х годах XX в. проинтервьюировали в рамках Федерального писательского проекта, вспоминали об окончании военных действий. Сьюзи Мелтон рассказывала:
Я была маленькой девочкой лет десяти, когда мы услышали, что Линкольн собирается освободить ниггеров. Наша миссис сказала, что ничего подобного не будет. Потом солдат-янки сообщил кому-то в Уильямсберге, что Линкольн подписал освобождение. Это было зимой, по ночам стояли сильные холода, но все начали собираться уходить. Никому не было дела до миссис — все уходили к Армии Союза. И всю ночь ниггеры танцевали и пели прямо на холоде. На следующее утро, на рассвете, мы все тронулись в путь, взгромоздив на спины одеяла, одежду, горшки и сковородки, кур, потому что миссис сказала, что нам нельзя забрать лошадей или повозки. И когда солнце показалось из-за деревьев, ниггеры начали
Анна Вудс сообщала:
Мы не очень долго пробыли там, в Техасе, до того, когда пришли солдаты и сказали нам, что мы свободны… Я помню одну женщину. Она запрыгнула на бочку и закричала. Потом она спрыгнула с криком. Она снова запрыгнула на бочку и опять что-то орала. И так она делала долго, просто запрыгивала на бочку и снова спрыгивала вниз.
Энни Мей Уэзерс говорила:
Я помню, как мой отец рассказывал, что, когда кто-то пришел и закричал: «Вы, ниггеры, наконец-то свободны», он уронил мотыгу и сказал не своим голосом: «Хвала Богу за это».
В архивах Федерального писательского проекта есть рассказ бывшей рабыни Фанни Берри:
Ниггеры кричали, хлопали в ладоши и пели! Повсюду с воплями носились дети! Все были счастливы. Шо тоже радовался, прибежал на кухню и кричал в окно:
«Мама, больше не надо готовить. Ты свободна! Ты свободна!»
Многие чернокожие понимали, что их статус после окончания войны невзирая на то, каково положение с юридической точки зрения, окажется в зависимости от возможности стать собственниками той земли, на которой они трудились, или же их вновь сделают полурабами, работающими для других. В 1863 г. черный житель Северной Каролины писал, что, «если исходить из строгого закона права и справедливости, то вся окружающая меня земля — это заповедное наследие американцев африканского происхождения, приобретенное неоценимым трудом наших предков в течение всей их жизни, полной слез и страданий, под плетьми и ярмом тирании».
Однако заброшенные плантации были сданы в наем их бывшим хозяевам или белым северянам. Одна газета для цветных писала: «Из рабов сделали крепостных, приковав их к земле… Эта и была та хваленая свобода, которую получили цветные из рук янки».
В соответствии с политикой, принятой Конгрессом и одобренной Линкольном, собственность, изъятая во время войны по Закону о конфискации от июля 1862 г., должна была быть возвращена наследникам хозяев-конфедератов. Доктор Джон Рок, чернокожий врач из Бостона, выступая на митинге, сказал: «К чему говорить о компенсации хозяевам? За что им положена компенсация? Что вы им должны? Что должны им рабы? Что должно им общество? Компенсации хозяевам?… Это рабам надо давать компенсации. Собственность Юга по праву является собственностью рабов…»
Под предлогом того, что не были выполнены налоговые обязательства, часть земли экспроприировали и продали с аукциона. Но лишь единицы среди чернокожих могли позволить себе такую покупку. На островах Си-Айлендс в Южной Каролине из 16 тыс. акров, выставленных на продажу в марте 1863 г., освобожденные рабы, сложив вместе все свои деньги, могли купить 2 тыс. акров, а все остальное приобрели инвесторы с Севера и спекулянты. Один из упомянутых черных с Си-Айлендс продиктовал письмо своей бывшей учительнице, на тот момент проживавшей в Филадельфии: