НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...
Шрифт:
Благодаря столь радикальному, действительно революционному изменению дворянского умозрения и становлению государственной власти дворянской демократии, в стране под воздействием ширящихся связей с европейскими государствами возникали и закреплялись новые потребности, которые вызывали развитие потребительского товарного производства. Во второй половине восемнадцатого века в Российской империи наблюдался устойчивый рост товарно-денежных отношений, отчётливо обозначились черты капиталистического развития, в которое включилось дворянство. Значительная часть постоянно возрастающих доходов государственной казны направлялась на военные расходы, на заказы средств ведения почти непрерывных войн. И благодаря дешёвой рабочей силе крепостных работников, собственному сырью дворянская империя к концу царствования Екатерины Второй смогла догнать Англию, а затем вырваться на первое место в мире по выплавке чугуна и экстенсивному производству из него изделий, в основном оружия и строительных материалов для городского строительства, а так же организовала государственные учреждения для всестороннего развития прикладной науки.
Рациональный атеизм укоренился в мировосприятии русского дворянства именно в это время, и он приводил к важным следствиям. Столичное русское дворянство легче поддавалось влиянию французской светской культуры, заражалось веяниями эпохи французского Просвещения, материализмом и либеральными космополитическими настроениями, чем какое-либо иное европейское дворянство, а из столицы оно распространяло своё мировосприятие
Превращение либеральных идей и идеалов французского Просвещения в политические идеи и идеалы, вдохновляющие буржуазию Франции на антифеодальную революцию, вызвало едва ли не наибольшее замешательство правящего класса знати именно в Российской империи. Внушив русскому дворянству мнение о своей склонности к учениям французских просветителей и их либеральным воззрениям, Екатерина Вторая так и не смогла выразить ясную позицию самодержавия к происходящему во Франции. Тем временем надежды на то, что это бунт, и он будет подавлен французской королевской властью, не оправдались. События развивались очень быстро и в направлении углубления революции. Попытка австрийского императорского дома вооружённой интервенцией укрепить положение французского короля Людовика XVI привела к его казни и к установлению революционной диктатуры левых якобинцев во главе с Робеспьером. При диктатуре якобинцев стала создаваться новая исполнительная власть Франции, новая армия, которая вскоре доказала способность отразить военную интервенцию. Свержение якобинцев под лозунгами восстановления либеральных свобод совершалось уже теми, кто в обстановке революционного безвластия захватывал собственность церкви и дворянства, делал состояния на торговой спекуляции и безудержном ростовщичестве. Написанная ими на положениях либерализма конституция, конституция режима Директории, стала обоснованием откровенной диктатуры коммерческих спекулянтов, грабителей и воров, взяточников и казнокрадов. Показывая невозможность создать общество социальной справедливости на основаниях либерализма, Директория опорочила либерализм в глазах многих его сторонников в других странах. При режиме Директории войны из способа защиты завоеваний революции превратились в средство обогащения и укрепления власти нуворишей, а потому Директория не стремилась к уступкам ради мира с правящими кругами соседних феодальных государств и буржуазно-капиталистической Великобритании. Следствием было то, что настроения поддержки французской буржуазной революции городскими слоями населения в других странах сменялись там растерянностью или разочарованием. Таково было в главных чертах положение дел в Европе, когда в 1796 году умерла русская императрица Екатерина Вторая и на престол поднялся её сын Павел Первый.
Неудачные войны с революционной Францией подорвали ресурсы и престиж держав Западной и Центральной Европы. И Павел Первый устремился расширять европейское влияние Российской империи, охотно откликнулся вступить в очередную антифранцузскую коалицию. Отличительной чертой его политики было намерение вырваться из свойственной царствованию его матери зависимости самодержавной власти, как от дворянской демократии, так и от либерального космополитизма связанной с торговлей сырьём аристократии, которая потянулась к масонству, к обслуживанию коммерческих интересов Британии и к отрицанию необходимости в сильной государственной власти Российской империи. Этим обуславливались его перетряски в армии и в чиновных учреждениях, авторитарное принятие нового закона о престолонаследовании, отменяющего закон Петра Великого и желание сблизить православие и католицизм ради обоснования права России предстать общеевропейской феодально-бюрократической империей. Избрание его магистром Мальтийского ордена, встреча с папой римским после громких побед России на Средиземном море и в Италии укрепили убеждённость Павла Первого в свой правоте. Его увлекала мысль совершить объединение феодальных государств Европы под покровительством государственной власти единого христианского самодержавного правителя, произвольно подчиняющего интересы русского дворянства такой цели. На этом пути он столкнулся с интересами австрийского императорского дома и правящих кругов Великобритании, которые воспользовались победами русских войск над французскими, чтобы затем действовать в одностороннем порядке против усиления самодержавной России. Неожиданное для Павла Первого предательство союзниками русских войск, которое привело к сдаче части из них общему противнику, стало причиной резкого ухудшения его отношения к правительству Великобритании и к Австрии. В отместку коварству господствующих в них кругов знати он дал согласие на сближение с пришедшим к власти во Франции первым консулом генералом Наполеоном Бонапартом. Такая затратная волюнтаристическая внешняя политика, когда в собственной стране уже десятилетие явно обострялся экономический кризис из-за исчерпания возможностей старых способов феодально-бюрократического управления крепостными производственными отношениями, тревожила дворянство, шла вразрез с правилами дворянской демократии и интересами либерально настроенной аристократии. Память о восстании Пугачёва и судьбе французского дворянства после революции во Франции подталкивала к действиям, и поощряемый послом Британии и масонами заговор близких к царю военных и аристократических кругов закончился убийством Павла Первого.
Его сын Александр Первый был человеком другого склада мышления, – более гибким и скрытным, понимающим дух нового времени. Молодой царь занялся решительным совершенствованием военно-чиновничьего управления дворянского самодержавия, приспосабливая его к последствиям французской революции, которые при консулате Наполеона Бонапарта стали уже очевидно необратимыми. Существенные, призванные усилить правительство и царя изменения исполнительной власти Российской империи сопровождались попытками создать помимо дворянского демократического самоуправления представительную власть, опирающуюся на поддержку более широких слоёв населения, что отразил подготовленный Сперанским проект Государственной Думы, как подобия Земского собора русского народа семнадцатого века. Политические изменения призваны были служить оживлению экономики
Политическое банкротство режима Директории во Франции привело Александра Первого к выводу, больше не рассматривать либерализм, как серьёзную опасность для царского самодержавия. Проводя либерализацию внешних политических и хозяйственных отношений в соответствии с интересами связанных с британскими торговыми компаниями кругов аристократии и бюрократии, он принимал решения провести либерализацию торговли и внутри России, чтобы превратить Россию в посредницу сухопутной торговли между Европой и Азией. Торговля должна была становиться заказчиком производства, подтолкнуть рост числа частных предприятий с наёмным трудом. Однако в стране не было необходимого потребительского рынка промышленных изделий и культуры городского социально-производственного взаимодействия, торговля способствовала расширению производства только местных ремёсел и хлопчатобумажных товаров на небольших предприятиях. К тому же у русских слабо проявлялась склонность к меркантильному капитализму; спекулятивно-коммерческая прибыль быстро накапливалась в основном у армянских и еврейских купцов и ростовщиков, которые стремились наживаться на посреднических сделках между азиатским Востоком и европейским Западом, не проявляя никакого интереса к промышленному капитализму. Деятельность иноплемённых купцов и ростовщиков подрывала производство в Российской империи и устойчивость власти, и царскому самодержавию пришлось вновь возвращаться к правительственному управлению торговыми отношениями, чего требовало русское купечество и правительственное чиновничество. В конечном итоге неудачи в хозяйственных и торговых реформах стали причиной свёртывания самых значительных внутриполитических реформ.
Отказу от либеральных преобразований в России способствовали и внешние обстоятельства. Становление мировой торговли и господство мировых олигархических торгово-спекулятивных интересов, которое в последние десятилетия 18 века отчётливо проявилось в Европе и в мире в целом, особенно в богатых Великобритании и Нидерландах, где находились центры этих интересов, делало невыгодным, малопривлекательным занятием вложение капиталов в развитие производительных сил для их усложнения и совершенствования. Подчинение интересов производства коммерческим интересам повсюду влекло за собой постепенный износ основных средств производства, хищническое отношение к почве при сельскохозяйственной деятельности и обнищание связанного с производством большинства населения. Это, с одной стороны, будоражило творческие умы участников производственных отношений, заставляло их искать способы повышать производительность труда на производстве за счёт изобретения новых орудий труда и средств производства, что и привело к промышленному перевороту в Англии. Но с другой стороны, господство торгово-спекулятивных интересов поощряло асоциальный индивидуализм, не позволяло усложнять общественные и промышленные производственные отношения, повышать общественную культуру производства ни в одной стране Европы, а только это и могло дать возможность использовать изобретения новых орудий труда и средств производства для всеохватного развития производительных сил внутри конкретных стран.
Наиболее угнетающим стало воздействие коммерческих интересов на производство во Франции, когда там установился режим Директории, то есть режим откровенной диктатуры либерального коммерческого космополитизма. Директория окончательно надорвала экономику страны, возбудила против исполнительной власти режима архетипические инстинкты родоплеменных общественных отношений государствообразующего этноса. Это привело сначала к государственному перевороту, во главе которого оказался генерал Бонапарт, а затем к французской Национальной революции, то есть к решительному выстраиванию новой социально-общественной государственной власти для спасения отечественных промышленных интересов. Политика первого консула, а затем императора Бонапарта была нацелена на создание самых благоприятных условий быстрому наращиванию промышленных капиталов именно во Франции. В такой политике Бонапарту виделось единственное средство преодоления неустойчивости внутренних социально-политических отношений, вызванной возбуждением бессознательных традиций родоплеменных общественных отношений в среде горожан. Осуществляя непрерывное укрепление государственной власти расширением опоры на народное крестьянство, чтобы посредством власти поддерживать рост национального общественного сознания горожан, Наполеон втягивался в наступательные войны, целью которых стало вытеснение торговцев и ростовщиков Великобритании из европейских стран для полного подчинения рынков континентальной Европы интересам французских товаропроизводителей.
К тому времени господствующий класс Великобритании ещё не оправился от последствий поражения в войне со своими североамериканскими колониями. Вследствие резкого сокращения сбыта товаров Англии на самых богатых, европейских рынках их потребления, которые оказались под властью Наполеона, и из-за ухудшения финансового положения дел в буржуазно-капиталистическом королевстве, ухудшались условия жизни и возбуждались традиции родоплеменных общественных отношений у множества англичан. В конечном итоге даже в пронизанной духом меркантилизма Англии политическую победу одержали политические силы, связанные с промышленными капиталистическими интересами. Эти силы принялись укреплять государственную власть ради ускоренного развития промышленного капиталистического производства для военных нужд, насильно использовать накопленные в стране коммерческие капиталы для модернизации и расширения производства на основе достижений промышленного переворота. А во всеохватную борьбу между Францией и Великобританией за политическое и экономическое капиталистическое господство в Европе и в мире в целом поневоле втягивались все остальные европейские страны. Во всех странах Европы происходило возбуждение этнических традиций родоплеменных общественных отношений, которое вело к укреплению государственной власти в каждой из стран, к подчинению интересов торговли интересам военного производства.
В Англии и во Франции в условиях капиталистического рынка труда быстро налаживалось военное производство на основе промышленного переворота и крупных правительственных заказов. Особенно значительным было возрастание производства в Англии, которое за короткий срок превратило её в неоспоримо ведущую промышленную державу мира. Феодально-бюрократические государства Европы с их крепостным правом и регламентирующим производственные отношения абсолютизмом были не в состоянии выдержать гонку производства вооружений, которую навязали им Англия и Франция. Следствием стало утверждение полного превосходства английского флота на морях и в океанах и завоёвание Наполеоном феодально-бюрократических государств западной и центральной континентальной Европы, свержение в ряде из них правящих династий, что повсеместно подрывало прежние основания устойчивости феодальных государственных отношений. Без обращения к бессознательному умозрению, к этническим родоплеменным общественным побуждениям и к народному патриотизму, способному объединить аристократию, среднее и мелкое дворянство и массы крестьянства, нельзя было надеяться бороться с непрерывно растущим могуществом французской империи Наполеона за собственные политические и экономические интересы. Поэтому в Европе повсюду и во всех слоях населения происходил подъём народного общественного самосознания и религиозных настроений, на которых выстраивались народные общественные отношения.