Народные мстители
Шрифт:
Конечно, пришлось давать взятки врачу и охране, но те, кто берут, обычно об этом молчат.
Не сразу следователи поняли, что в хирургическом отделении пропал охранник Кочергин, пострадавший по делу об ограблении салона «Сезам». Именно тот человек, которого накануне переселили во взорванную палату.
Была даже версия, что взрывной волной больного выбросило из окна. Оперативники побежали вниз, но на газоне следов тела не обнаружили…
Вадим
Все это происходило около двух часов ночи.
Когда они добрались до щитового домика, то им хватило сил только для того, чтоб доползти до диванов.
Засыпая, Лифанов успел сказать стандартную фразу: «Утро вечера мудренее»…
Харченко тоже не спалось. Он с удивлением понял, что не так страшно бить человека подсвечником. Нож, кастет, топор и канделябр — это вещи привычные. А вот бросать гранату под кровать неприятно. Вроде ты не просто убил, а совершил какую-то подлость…
Паша Харченко очень переживал. Он и сам не спал, и Ефиму не давал.
— Послушай, Нилов, ты много раз убивал людей?
— Нет, Паша, не часто. Всего два раза. Да и не люди это были, а сволочи. Один из них — стукач в лагере. А второй — жадный барыга, который кинул нас по-черному.
— Да, таких тварей не жалко. Но вот этот охранник был совсем не при делах. Он случайно подвернулся.
— Это точно! Жалко мужика. Но у каждого своя судьба. И заметь, что мы с тобой исполнители. Нам шеф сказал — мы выполняем.
— Верно, исполнители! А тебе, Нилов, не надоело бегать на побегушках?
— Как тебе сказать, Паша. Можно и так жить, но за хорошие деньги. А что нам платит шеф? Гроши! Это не справедливо.
— И он даже спасибо не говорит! Шеф считает, что мы шестерки! Давай выпьем, Ефим.
— За справедливость!
В два часа ночи Харченко встал, включил свет и пошел к холодильнику.
Ефим тоже встал. Он очень хотел спать, но неприлично отказываться, если тебе предлагают выпить.
Они сели у окна и приняли по сто пятьдесят.
Харченко сразу перестал переживать и начал высказывать крамольные мысли.
— Вот скажи, Ефим, кто делает основную работу? Мы или шеф?
— Мы, Паша!
— А кто гребет большую часть денег? Мы или шеф?
— Он, гад, гребет!
— Это честно?
— Нет, Паша! Шеф нас эксплуатирует, как кулак батраков. Это нельзя терпеть!
— Вот какая ситуация. Низы не могут терпеть, а верхи не хотят делиться прибылью.
— Что будем делать?
— Есть у меня, Нилов, идея…
Они прикончили первую бутылку, и Харченко начал докладывать свой план.
Дело в том, что несколько дней назад Павел был на квартире у шефа.
Харченко слышал, что шеф в ходе разговора уточнял форму перстня, размер и цвет рубина. Создавалось впечатление, что мадам Эльвира заказчица налета на салон «Сезам».
И еще, шеф говорил с ней подобострастно! И даже не как ее подчиненный, а как скромный влюбленный.
Глядя на солидного дядьку, Паша еще тогда подумал, что «седина в бороду, а бес в ребро».
После телефонного разговора с «любовницей» шеф разволновался и, оставив на столе мобильник, пошел на кухню за холодной водкой.
Павлу понадобилось всего двадцать секунд, чтоб определить последний звонок и записать номер. Он сделал это машинально. Тогда он еще не знал, зачем ему это нужно. Но чутье подсказало, что телефон заказчицы может пригодиться. С этого можно срубить большие бабки!
Ему повезло — шеф звонил ей не на сотовый, а по простому городскому номеру.
А вчера Харченко обратился к старому приятелю, специалисту по компьютерам. И уже через час Павел знал, что это квартирный телефон в доме на Проспекте Мира. Некая сорокалетняя гражданка Эльвира Гагина проживает здесь с дочкой Марианной.
— Ты прикинь, Ефим — они вдвоем живут в трехкомнатных хоромах около Рижского вокзала.
— Ну и что?
— Не врубаешься? Раз Эльвира затеяла этот роман с камнем, то значит, что перстень стоит того, чтоб за него платить.
— Ну и что?
— Кончай прикидываться, Ефим! Хоть ты и дурень, но не до такой же степени. Соображай! Сразу видно, что дома у этой дамочки долларов, как листьев в ноябре. Можно лопатой грести!
— Ну и что?
— Ты меня достал, Фима! Раз Эльвира заказчица, то она главарь. Ей первый кнут! Шеф посредник, а мы с тобой так, простые исполнители. Я бросил гранату, и хоть трава не расти.
— Это точно!
— Молодец, Нилов. Начал врубаться, так вот, раз в деле кровь появилась, то этой дамочке светит десятка. Или даже больше. А у нее дочка шестнадцати лет. Очень опасный возраст.
— И что ты, Паша, предлагаешь?
— Предлагаю нагрянуть к бабе, припугнуть ее и немного пощипать.
— Так это шантаж?
— Да, Нилов! Мы понимаем, что это не совсем честно! Но сейчас только так и делают большие деньги…
В пять утра самый крепкий сон.
Майор Матвиенко слышал звонок телефона, но ему казалось, что это звуковой мираж.
Только через минуту мысли начали шевелиться. Они подсказывали, что этот противный звук — продолжение сна. Не надо отвлекаться от подушки и открывать глаза. Все само собой рассосется…