Народные мстители
Шрифт:
Она прижималась к Годунову всем телом, а у него возникали приятные предчувствия, кружилась голова, и поднималось настроение.
Танцуя медленный фокстрот, они обнимали друг друга, и она шептала: «Милый! Я не могу больше ждать. Поедем ко мне. Это недалеко. Нам никто не помешает. Муж уехал на неделю в Питер»…
Трудно найти мужчину, который бы устоял от такой перспективы. А Борис Годунов всегда был настроен на очередной роман. Он быстро расплатился, и они побежали искать машину…
Уже
Машина остановилась во дворе какого-то дома, и вскоре Тамара привела его в шикарную квартиру на втором этаже.
Через пять минут они уже были в просторной спальне. Любовь могла начаться сразу, но Тома отвлеклась, заявляя, что муж ревнив, но она защитит себя. При этом она открыла тумбочку и выложила на столик пистолет системы «Вальтер».
Годунов воспринял это, как шутку, промолчал и начал активно работать.
Он уже подходил к вершине блаженства, когда за его голой спиной раздался дикий крик.
Не очень соображая, что происходит, Борис Иванович неуклюже развернулся и встал с кровати. Тамара тоже сползла на пол и встала рядом, прижимаясь плечом.
В дверях спальни стоял крепкий парень с шальными глазами. Он уже не орал, а злобно хрипел, сжимая в руке дубинку типа кухонной скалки.
Используя секунды замешательства, украинка Марчук защебетала в самое ухо Годунова: «Это мой муж. Он зверь! Он сначала меня убьет, а потом порежет тебя на отдельные органы».
Муж Тамары очнулся! Его губы исказила злорадная усмешка победившего гладиатора. Вот сейчас ему дадут отмашку и он зарубит своих соперников!
Гладиатор с поднятой вверх скалкой начал играть мускулами и приближаться мелкими шажками.
Недоделанные любовники отошли за столик и прижались спинами к стене. До развязки оставались секунды!
Тамара Марчук схватила со стола пистолет системы «Вальтер» и насильно всунула его в руку Годунова. При этом она прижалась к его плечу и зашептала: «Спаси меня, Боря! Он убьет нас! Ну, будь же мужчиной»…
Если бы строитель Годунов был внимательней, то на полке высокого комода, стоящего напротив, он увидел бы видеокамеру с зеленым огоньком наверху. Устройство работало, а объектив захватывал большую часть кровати, самого Бориса Ивановича с пистолетом и Тамарочку в пикантной одежде. Вернее — без нее!
А грозный муж в белой футболке наступал сбоку, шипя и брызжа слюной.
Когда ревнивец приблизился и взмахнул дубинкой, в Годунове закипела кровь российского самодержца. Царь я или не царь?
Он поднял пистолет
Он стрелял, стараясь попасть в грудь.
Годунов сразу увидел, что в центре белой футболки что-то вспучилось, разорвалось и растеклось широким красным пятном.
После каждого выстрела из ствола вылетал сноп огня, справа отскакивала горячая гильза, а муж конвульсивно хватался за грудь, но никак не падал.
Когда затвор отскочил назад, Борис понял, что патроны кончились.
И вот тут ревнивый муж развернулся кровавой грудью на камеру, зафиксировал пробоины и упал на ковер.
Годунов сгреб в охапку брюки и все остальное. Но он же не мог одеваться при трупе! И Борис Иванович, осторожно обходя тело, проскользнул в коридор.
А через две секунды там появилась голая Тома со своей одеждой.
— Я провожу тебя, дорогой!
— Да, наверное. Я совсем не знаю, где мы. А мне надо побыстрей уехать в центр. Помоги, Тома!
— Помогу, раз такое событие.
— Да, очень неудачно получилось.
— Все хорошо, Боря. Я его совсем не любила. Мне надо только труп спрятать и стереть с пистолета твои отпечатки.
Тамара шустро побежала в спальню. Годунов не сомневался, что она уничтожает улики. И зря!
Встав перед камерой, Марчук взяла двумя пальцами теплый «Вальтер» и опустила его в приготовленный прозрачный пакетик.
Когда они вышли во двор, то Тамара махнула рукой, ловя такси. И машина сразу подкатила.
Находясь в полном стрессе, Борис Иванович даже не понял, что это была та же машина, которая привезла их сюда.
Водитель часто поворачивал в незнакомые улочки, переулки и проезды…
Оставшись во дворе, Тома махнула рукой и поднялась в квартиру на втором этаже.
Артур Барыкин уже снял запачканную футболку и смыл с тела «кровь». Он ходил по спальне, массируя центр груди.
— Я не думал, Тома, что эта штука так больно взрывается. Очень натурально!
— А чего это ты, Артур, не знал? В сериалах артистов всегда так убивают.
— Это в боевиках! А я актер мелодрамы. Мы все больше любовь играем. Кстати, Тамара, мне кажется, что этот старик тебя раззадорил, но не завершил?
— Не твое дело, хам!
— Так, может быть, мы продолжим?
— Пошел вон, котяра!
Тамара подошла к комоду, нащупала на камере кнопку и нажала ее. Зеленый огонек погас.
И тогда черноволосая Тома Марчук повернулась к малоизвестному артисту Барыкину. В ее глазах опять появились увлекательные чертики.