Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2
Шрифт:
Поехал Незнайко к своей хате, бросил коня без привязи, вошел в сени, на пол свалился и покрыл лицо свое рукою. А царь ничего не ведает, стоит на балконе да смотрит, как зятья его управляются. Вот жена Незнайкина подошла к хате, глядь — у крыльца стоит лошадь богатырская со всеми доспехами, а в сенях богатырь лежит; наскоро побежала, про все отцу рассказала. В тот час государь поспешил туда со всей свитою, дверь отворяет, на колени припадает, говорит речь умильно: «Ты скажись, добрый молодец, ты какого роду-племени? Как тебя по имени будет звать, по отчеству величать?» Отвечает Незнайко: «Ах ты, богоданный мой государь-батюшка; аль меня не признаешь? Ты ж меня завсегда дураком называешь». Тут все его признали, за сильномогучего богатыря почитали; а старшие зятья как прослышали про то дело, тотчас с женами своими сряжались да по своим домам убирались. Незнайко скоро поправлялся, зелена вина напивался, заводил пир на весь мир; а по смерти царя начал сам царствовать, и житие его было долгое и счастливое.
Несмеяна-царевна
№297 [401]
Как подумаешь, куда велик божий свет! Живут в нем люди
В царских палатах, в княжьих чертогах, в высоком терему красовалась Несмеяна-царевна. Какое ей было житье, какое приволье, какое роскошье! Всего много, все есть, чего душа хочет; а никогда она не улыбалась, никогда не смеялась, словно сердце ее ничему не радовалось.
401
Записано в Курской губ.
AT 842 C* (Честная копейка не тонет и доставляет счастье. См. прим. к тексту № 217) + 559 (Несмеяна-царевна). Второй сюжет является основным. В AT учтены его варианты, записанные в разных странах Европы и от американцев европейского происхождения, негров, индейцев в Америке, а также один текст, записанный в Африке. Русских вариантов — 14, украинских — 8, белорусских — 5. Встречаются сказки о Несмеяне и в не учтенных в AT сборниках фольклора других народов СССР, например, латышских (Арайс-Медне, с. 95), башкирских (Башк. творч., II, № 24), татарских (Тат. творч., II, № 68). Мотивы сюжета «Несмеяна-царевна» известны по древнему скандинавскому эпосу, например, по «Младшей Эдде». Сюжет о несмеющейся или молчащей царевне обрабатывался писателями на основе народных сказок. Первоначальный смысл этого сказочного сюжета, связанного с ритуальной ролью смеха в древних обрядах, доносит старейшая его литературная версия в итальянском сборнике новелл Дж. Серкамби (1347—1424). В XVI в. сказка о Несмеяне была обработана Базиле («Пентамерон», II, № 5). Из писателей нового времени к сюжету обращалась, например, Божена Немцова (сказка «Мудрый ювелир», 1845). Исследование: Пропп В. Я. Ритуальный смех в фольклоре. По поводу сказки о Несмеяне. — В кн.: Фольклор и действительность. М., 1976, с. 174—204. Данный текст представляет характерную для восточнославянского фольклора разновидность сюжетного типа 559 — «Мышь, жук и сом смешат царевну». В стиле повествования и в назидательных рассуждениях рассказчика, которыми начинается и заканчивается сказка, проявляется книжное влияние.
Горько было царю-отцу глядеть на печальную дочь. Открывает он свои царские палаты для всех, кто пожелает быть его гостем. «Пускай, — говорит, — пытаются развеселить Несмеяну-царевну; кому удастся, тому она будет женою». Только это вымолвил, как закипел народ у княжьих ворот! Со всех сторон едут, идут — и царевичи и княжевичи, и бояре и дворяне, полковые и простые; начались пиры, полились меды — царевна все не смеется.
На другом конце в своем уголке жил честной работник; по утрам он двор убирал, вечерами скот пасал [402] , в беспрестанных был трудах. Хозяин его — человек богатый, правдивый, платою не обижал. Только покончился год, он ему мешок денег на стол: «Бери, — говорит, — сколько хочешь!», а сам в двери и вышел вон. Работник подошел к столу и думает: как бы перед богом не согрешить, за труды лишнего не положить? Выбрал одну только денежку, зажал ее в горсть да вздумал водицы напиться, нагнулся в колодезь — денежка у него выкатилась и потонула на дно.
402
Пас.
Остался бедняк ни при чем. Другой бы на его месте заплакал, затужил и с досады б руки сложил, а он нет. «Все, — говорит, — бог посылает; господь знает, кому что давать: кого деньгами наделяет, у кого последние отнимает. Видно, я худо рачил [403] , мало трудился, теперь стану усердней!» И снова за работу — каждое дело в его руках огнем горит! Кончился срок, минул еще год, хозяин ему мешок денег на стол: «Бери, — говорит, — сколько душа хочет!», а сам в двери и вышел вон. Работник опять думает, чтоб бога не прогневить, за труд лишнего не положить; взял денежку, пошел напиться и выпустил невзначай из рук — денежка в колодезь и потонула. Еще усерднее принялся он за работу: ночь недосыпает, день недоедает. Поглядишь: у кого хлеб сохнет, желтеет, а у его хозяина все бутеет [404] ; чья скотина ноги завивает [405] , а его по улице брыкает; чьих коней под гору тащат, а его и в поводу не сдержать. Хозяин разумел, кого благодарить, кому спасибо говорить. Кончился срок, миновал третий год, он кучу денег на стол: «Бери, работничек, сколько душа хочет; твой труд, твоя и деньга!», а сам вышел вон.
403
Усердно старался (Ред.).
404
Толстеть, наливаться, тучнеть (Ред.).
405
Тащиться, плестись (Ред.).
Берет работник опять одну денежку, идет к колодезю воды испить — глядь: последняя деньга цела, и прежние две наверх выплыли. Подобрал он их, догадался, что бог его за труды наградил; обрадовался и думает: «Пора мне бел свет поглядеть, людей распознать!» Подумал и пошел куда глаза глядят. Идет он полем, бежит мышь: «Ковалек, дорогой куманек! Дай денежку; я тебе сама пригожусь!» Дал ей денежку. Идет лесом, ползет жук:
Сам пришел в город; там людей, там дверей! Загляделся, завертелся работник на все стороны, куда идти — не знает. А перед ним стоят царские палаты, сребром-золотом убраты, у окна Несмеяна-царевна сидит и прямо на него глядит. Куда деваться? Затуманилось у него в глазах, нашел на него сон, и упал он прямо в грязь. Откуда ни взялся сом с большим усом, за ним жучок-старичок, мышка-стрижка; все прибежали. Ухаживают, ублаживают: мышка платьице снимает, жук сапожки очищает, сом мух отгоняет. Глядела-глядела на их услуги Несмеяна-царевна и засмеялась. «Кто, кто развеселил мою дочь?» — спрашивает царь. Тот говорит: «Я»; другой: «Я». — «Нет! — сказала Несмеяна-царевна. — Вон этот человек!» — и указала на работника. Тотчас его во дворец и стал работник перед царским лицом молодец-молодцом! Царь свое царское слово сдержал; что обещал, то и даровал. Я говорю: не во сне ли это работнику снилось? Заверяют, что нет, истинная правда была, — так надо верить.
Ночные пляски
№298 [406]
Был-жил король вдовый; у него было двенадцать дочерей, одна другой лучше. Каждую ночь уходили эти царевны, а куда — неведомо; только что ни сутки — изнашивали по новой паре башмаков. Не наготовится король на них обуви, и захотелось ему узнать, куда это они по ночам уходят и что делают? Вот он сделал пир, созвал со всех земель королей и королевичей, дворян, и купцов, и простых людей и спрашивает: «Не сумеет ли кто разгадать ему эту загадку? Кто разгадает — за того отдаст любимую дочь замуж да полцарства в приданое». Никто не берется узнать, где бывают по ночам королевны; вызвался один бедный дворянин. «Ваше королевское величество! Я узнаю». — «Ладно, узнай!»
406
Записано в Оренбургской губ.
AT 306 (Ночные пляски). См. прим. к тексту № 236, в котором сюжет развернут неполно. Этот и следующий тексты представляют характерные для русского, а также белорусского, украинского фольклора солдатские сказки.
После слов «Я узнаю» — «Ладно, узнай!» (с. 333) Афанасьевым приведен вариант: «Вызвался солдат. Приставил его король к своим дочерям будто в услужение. «Смотри, — говорит, — не плошай!» Королевны обступили солдата, стали его угощать, вином потчевать: «Пей, кавалер, сколько душе хочется!» А он тому и рад; вино пьет да песни поет; до того напился, что тут же наземь повалился; всю ночь проспал, ничего как есть не видал. Поутру требует король солдата: «Что, братец, узнал?» — «Никак нет, ваше величество!» — «Ну, еще в две ночи если не узнаешь — велю тебя повесить!» Стало время идти к вечеру; опять обступили королевны солдата и давай вином поить. Забыл он про свою службу, напился пьян и проспал до утра. Говорит ему король: «Смотри в оба! Остается тебе последняя ночь; если и теперь проспишь — завтра на виселице будешь». — «Слушаю, ваше величество!» Пришел солдат к королевнам; они его спрашивают: «Что тебе батюшка сказал?» — «Да что сказал! Коли к утру во дворце цветы не расцветут, так велит меня повесить». — «Хорошо тебе король загадал!» — «Да, хорошо!»
Начали они угощать солдата по-прежнему, а он думает: «Нет, не надуешь!» Сел за стол, обедать — обедает, а вино не пьет, за голенище льет; к вечеру притворился пьяным и свалился со стула на пол. «Кажись, опять напился!» — «Нет, сестрицы! Постойте, — говорит старшая королевна, — надо прежде испробовать». Схватила плеть и давай бить солдата: не вскочит ли? Солдат терпит и знаку не подает — хоть на части изорви!.. Как ушли царевны в заклятое царство, солдат тотчас надел на себя шапку-невидимку да сапоги-скороходы, побежал за ними и живо нагнал. Встречает их царь, взял младшую королевну за белые руки, повел по саду и начал хвалиться: «У меня-де есть такие диковинки, каких у вас на том свете нет! Вот бочонок — хоть невелик, всего полтора вершка, а вина из него сколько хочешь лей. Прекрасная королевна! Дарю его тебе на память». Она взяла бочонок, а солдат тут же украл его и положил к себе в ранец. После того царь подарил ей шкатулку: только стукни — тотчас откроется, и всякие кушанья явятся, каких душе угодно! Да еще тросточку: только махни — тотчас войско словно из земли вырастет. Солдат украл и шкатулку и тросточку и все в ранец спрятал...»
После бедный дворянин одумался и говорит сам себе: «Что я наделал? Взялся узнать, а сам ничего не ведаю! Если теперь не узнаю, ведь король меня под караул отдаст». Вышел из дворца за город, идет — раскручинился-пригорюнился; попадается ему навстречу старушка и спрашивает: «О чем, добрый молодец, призадумался?» Он в ответ: «Как мне, бабушка, не призадуматься? Взялся я у короля проведать, куда его дочери по ночам уходят». — «Да, это дело трудное! Только узнать можно. Вот тебе шапка-невидимка, с нею чего не высмотришь! Да помни: как будешь спать ложиться, королевны подадут тебе сонных капель испить; а ты повернись к стене и вылей в постель, а пить не моги!» Бедный дворянин поблагодарил старуху и воротился во дворец.
Время к ночи подходит; отвели ему комнату рядом с тою, в которой королевны почивали. Прилег он на постель, а сам сторожить собирается. Тут приносит одна королевна сонных капель в вине и просит выпить за ее здоровье. Не мог отказаться, взял чарку, оборотился к стене и вылил в постель. В самую полночь пришли королевны посмотреть: спит ли он? Бедный дворянин притворился, будто крепко, беспробудно спит, а сам за всяким шорохом следит. «Ну, сестрицы! Наша стража заснула; пора нам на гульбище идти». — «Пора! Пора!»
Вот нарядились в лучшие свои наряды; старшая сестра подошла к своей кровати, отодвинула ее — и вдруг открылся ход в подземное царство к заклятому царю. Стали они спускаться по лестнице; бедный дворянин встал потихоньку с кровати, надел на себя шапку-невидимку и пошел за ними. Наступил нечаянно младшей королевне на платье; она испугалась, сказала сестрам: «Ах, сестрицы, будто кто на мое платье наступил; эта примета беду нам пророчит». — «И, полно! Ничего не будет». Спустились с лестницы в рощу, в той роще золотые цветы растут. Бедный дворянин взял сломил одну веточку — вся роща зашумела. «Ах, сестрицы, — говорит младшая королевна, — что-то недоброе нам сулит! Слышите, как роща шумит?» — «Не бойся; это у заклятого царя музыка гремит!»