Народные русские сказки из собрания А.Н. Афанасьева

Афанасьев Александр Николаевич

Лисица выбежала; он ее зарубил косой-то и стал с зайчиком жить да поживать да добра наживать.

Вот тебе сказка, а мне кринка масла.

Старая хлеб-соль забывается

Попался было бирюк [1] в капкан, да кое-как вырвался и стал пробираться в глухую сторону. Завидели его охотники и стали следить. Пришлось бирюку бежать через дорогу, а на ту пору шел по дороге

с поля мужик с мешком и цепом*. Бирюк к нему:

1

Толкование слов отмеченных звездочкой смотрите в конце книги в разделе «Словарь малоупотребительных и областных слов».

— Сделай милость, мужичок, схорони меня в мешок! За мной охотники гонят.

Мужик согласился, запрятал его в мешок, завязал и взвалил на плечи. Идет дальше, а навстречу ему охотники.

— Не видал ли, мужичок, бирюка? — спрашивают они.

— Нет, не видал! — отвечает мужик.

Охотники поскакали вперед и скрылись из виду.

— Что, ушли мои злодеи? — спросил бирюк.

— Ушли.

— Ну, теперь выпусти меня на волю.

Мужик развязал мешок и выпустил его на вольный свет. Бирюк сказал:

— А что, мужик, я тебя съем!

— Ах, бирюк, бирюк! Я тебя из какой неволи выручил, а ты меня съесть хочешь!

— Старая хлеб-соль забывается, — отвечал бирюк.

Мужик видит, что дело-то плохо, и говорит:

— Ну, коли так, пойдем дальше, и если первый, кто с нами встретится, скажет по-твоему, что старая хлеб-соль забывается, тогда делать нечего — съешь меня!

И пошли они дальше. Повстречалась им старая кобыла. Мужик к ней с вопросом:

— Сделай милость, кобылушка-матушка, рассуди нас! Вот я бирюка из большой неволи выручил, а он хочет меня съесть! — и рассказал ей все, что было.

Кобыла подумала-подумала и сказала:

— Я жила у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, изо всех сил на него работала, а как стала стара и пришло мне невмоготу работать — он взял да и стащил меня под яр*; уж я лезла, лезла, насилу вылезла, и теперь вот плетусь, куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!

— Видишь, моя правда! — молвил бирюк.

Мужик опечалился и стал просить бирюка, чтоб подождал до другой встречи. Бирюк согласился и на это.

Повстречалась им старая собака. Мужик к ней с тем же вопросом. Собака подумала-подумала и сказала:

— Служила я хозяину двадцать лет, оберегала его дом и скотину, а как состарилась и перестала брехать*, — он прогнал меня со двора, и вот плетусь я, куда глаза глядят. Да, старая хлеб-соль забывается!

— Ну, видишь, моя правда!

Мужик еще пуще опечалился и упросил бирюка обождать до третьей встречи:

— А там делай как знаешь, коли хлеба-соли моей не попомнишь.

В третий раз повстречалась им лиса. Мужик повторил ей свой вопрос. Лиса стала спорить:

— Да как это можно, чтобы бирюк, этакая большая туша, мог поместиться в этаком малом мешке?

И бирюк и мужик побожились, что это истинная правда; но лиса все-таки не верила и сказала:

— А ну-ка, мужичок, покажь, как ты сажал его в мешок-то?

Мужик расставил мешок, а бирюк всунул туда голову. Лиса закричала:

— Да разве ты одну голову прятал в мешок?

Бирюк влез совсем.

— Ну-ка, мужичок, — продолжала лиса, — покажи, как ты его завязывал?

Мужик завязал.

— Ну-ка,

мужичок, как ты в поле хлеб-то молотил?

Мужик начал молотить цепом по мешку.

— Ну-ка, мужичок, как ты отворачивал?

Мужик стал отворачивать да задел лису по голове и убил ее до смерти, приговаривая: «Старая хлеб-соль забывается!»

Колобок

Жил-был старик со старухою. Просит старик: «Испеки, старуха, колобок*».

— Из чего печь-то? Муки нету.

— Э-эх, старуха! По коробу* поскреби, по сусеку* помети; авось муки и наберется.

Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригорошни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить.

Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился — с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, перепрыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.

Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц:

— Колобок, колобок! Я тебя съем!

— Не ешь меня, косой зайчик! Я тебе песенку спою, — сказал колобок и запел:

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон Да в масле пряжон*, На окошке стужон; Я у дедушки ушел, Я у бабушки ушел, У тебя, зайца, не хитро уйти!

И покатился себе дальше; только заяц его и видел!..

Катится колобок, а навстречу ему волк:

— Колобок, колобок! Я тебя съем!

— Не ешь меня, серый волк! Я тебе песенку спою!

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон Да в масле пряжон, На окошке стужон; Я у дедушки ушел, Я у бабушки ушел, Я у зайца ушел, У тебя, волка, не хитро уйти!

И покатился себе дальше; только волк его и видел!..

Катится колобок, а навстречу ему медведь:

— Колобок, колобок! Я тебя съем.

— Где тебе, косолапому, съесть меня

Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон Да в масле пряжон, На окошке стужон; Я у дедушки ушел, Я у бабушки ушел, Я у зайца ушел, Я у волка ушел, У тебя, медведь, не хитро уйти!