Народы и личности в истории. Том 1
Шрифт:
К корсиканцу обращал свои бессмертные строки и Александр Сергеевич Пушкин:
О ты, чьей памятью кровавойМир долго, долго будет полн,Приосенен твоею славой,Почий среди пустынных волн…Великолепная могила!Над урной, где твой прах лежит,Народов ненависть почилаИ луч бессмертия горит.Поэт не вполне прав: ненависть еще не скоро почила. Тяжкие последствия вторжения наполеоновских полчищ долго еще будут отзываться на судьбах народов. Видно, губернатор Москвы Ф. В. Ростопчин был недалек от истины, заявляя в одном из своих писем: «Стоило ли жизни близ двух миллионов людей, потрясений всех властей и произведения непонятных варварств и безбожия, чтобы сделать из пехотного капитана Короля» (императора Наполеона). Ясное дело, не стоило. Однако возникает вопрос: «Мог ли вообще Наполеон стать продолжателем великого движения мысли, начатого философами Европы в середине XVIII века?» Выразим некоторое
638
Мопассан Г. Собрание сочинений в 7-ми томах. Т. 5. М., 1977, с. 385–386.
Пока есть хотя бы малейшая возможность прибегнуть к разуму и знаниям для решения насущнейших задач государства, народа, следует действовать в рамках законности, согласия и мира. Порядок наилучшего свойства – результат сотрудничества, взаимопонимания спорящих и конфликтующих сторон. Если же этого нет, если в социуме власть каким-то образом захватили люди безответственные, а наверху оказались воры, бандиты, демагоги и невежды, дело худо. Тогда обстоятельства могут потребовать чрезвычайной власти и диктатуры. Конечно, есть определенный резон в словах С. Сигеле, который пишет («Преступная толпа»): «Всякая диктатура по необходимости приводит к деспотизму и несправедливости, так как тот, кто имеет возможность сделать все, на все решается. Это считается психологическим законом». Возможно, и так. Однако это лишь часть правды. А надо бы сказать и о другом. Иначе мы намеренно искажаем картину. Дело в том, что под личиной «демократий» сегодня фактически скрывается диктатура охлок-ратов и плутократов, власть верхов, кучки «жестокой, неукротимой, потерявшей всякое чувство справедливости, находящейся в состоянии буйного помешательства». [639] По сути, это – преступная банда. Чтобы обуздать ее, нужен умный, волевой, смелый диктатор. Можно сколько угодно осуждать диктатуру армии, но порой её помощь необходима. Только её мощь может раздавить бандитов и обуздать воров.
639
Сигеле С. Преступная толпа. М., 1998, с. 68, 69.
Твердый порядок может быть выходом из тупика. Она привлекает не только поклонников сильной власти, но и простой народ. Разумеется, власть военных должна быть заменена после того, как ситуация в стране выправится. Но возможна ли сильная власть при демократии? Лишь при условии, если речь идет об истинно народной демократии, а не о плутократии, нагло шествующей в ее наряде. И все же не исключаю, что в ряде случаев для иных стран (Россия в их числе) порой абсолютно необходима умная и жесткая Диктатура. Иногда народ склоняется к Диктатуре, как беспризорный ребёнок, брошенный непутёвыми и подлыми родителями. Он готов прижаться к первой же попавшейся на пути груди (того, кто проявит хотя бы минимальную заботу и знаки внимания). К сожалению, диктатура не бывает без издержек. Следует помнить, что и крупная буржуазия хочет иметь своего генерала, хотя выражается не столь откровенно как Сийес, заявивший в 1799 г.: «Мне нужна шпага!» Что изменилось в 1999? Ничего! Если стране повезёт и во главе её встанет одарённая и многогранная личность, она последует советам умнейших ученых и энциклопедистов. Такие просвещенные диктаторы редки. Иной же приведет народ не к процветанию, а к бойне, к трагедии вселенского масштаба, к удушению свобод, к экономическому и промышленному спаду, к гибели миллионов. Храни и нас Господь от такого правителя («героя дивного»).
Тем более что в России кандидатов в Наполеоны всегда хватало с избытком. В одной из бесед Ф. М. Достоевский даже произнес целую речь по этому поводу. Он говорил, что в Петербурге среди литераторов была такая поговорка, что нет, дескать, ни одного поручика, который не мечтал бы выйти в Наполеоны. Таков пушкинский Германн, у которого «наполеоновский профиль». И это вовсе не случайно. Германн – это российский Бонапарт, нетерпеливо ждущий собственного Тулона. Мало ли таких Бонапартов шаталось (и шатается) не только по столицам, но и по всем самым глухим русским захолустьям! Такие есть в Саратове и Сибири. «Мой друг литератор Бутков, выходец из саратовских мещан и большой практический философ, как-то в одном разговоре чрезвычайно тонко заметил, что после двенадцатого года в России миллионы разумных голов закружились от мечтаний о Наполеоне». [640]
640
Цит. по: Никитин М. Здесь жил Достоевский. М., 1973, с. 159.
После краха, на острове Св. Елены, он уверял своего друга Лас Казаса, что мечтал выработать единый общеевропейский кодекс, создать европейский кассационный суд,
Что представляла бы собой эта объединенная Европа, построенная на конфедеративной основе? Для русских сегодня нелишне заглянуть за ширму громких рассуждений о «едином европейском доме». Наполеон был довольно откровенен, рассказывая о своих замыслах и планах. В 1809 г. Меттерних так обрисовал картину будущей Европы, как она тогда представлялась императору: «Европа, охваченная общей реформой. Центральное, обладающее чрезмерной властью правительство оказывает давление на слабых подданных, озабоченных только тем, чтобы влачить жалкое существование, скованное цепями. Испания покорена, Оттоманская Порта выдворена за Босфор, границы Великой Империи простираются от Балтики до Черного моря; Россия… будет оттеснена в Азию». [641] Сегодня мы воочию видим, как натовские наполеоны (кларки, робинсоны, куки, саланы) воплощают разбойничий план в Югославии. После этого они, нейтрализовав армию с помощью «пятой колонны» внутри нашей страны (пользуясь безвольностью и трусливостью Кремля), примутся и за Россию. Они сделают то, что сделал бы Наполеон в 1812 г., когда, угрожая России и Александру I ужасными условиями будущего передела мира («возьму Польшу и Смоленские земли»), говорил: «Мы раздробим Россию на прежние удельные княжества и погрузим ее обратно во тьму феодальной Московии, чтобы Европа впредь брезгливо смотрела в сторону Востока». Он попытался практически воплотить чудовищный план2. [642] Однако тайный план жив.
641
Чубарьян А.О. Европейская идея в истории. М., 1987, с. 161–162.
642
Миронов В. Б. Пир мудрецов. М., 1994, с. 256.
К слову сказать, непосредственным результатом агрессии Наполеона стала вовсе не единая Европа. Берусь утверждать, что именно «покоритель мира» разрушил те достаточно тонкие и деликатные связи, которые налаживались веками между народами. Он ускорил движение стран в сторону национализма (в сторону дальнейших конфликтов и мировых войн). Это важнейшее следствие наполеоновских войн подметил Н. Я. Данилевский: «Толчок, который довел национальный вопрос до сознания европейских народов, дан был Наполеоном I. Побуждаемый как честолюбием, так и роковым положением, в которое он был поставлен, от победы к победе, дошел он до восстановления империи Карла Великого. Но через 1000 лет после Карла народы, входившие в состав его монархии, уже вполне обособились в национальные группы. Те принципы объединения, которыми обладал Карл, уже давно перестали существовать; новый же принцип политической свободы, будто бы представляемый Наполеоном, можно разве только в шутку подкладывать в основу здания, воздвигавшегося французским императором. Следовательно, вместо нового объединения народов Европы, предприятия Наполеона могли только заставить их сильнее почувствовать свои национальные различия и свои национальные сродства». Это мы увидим в Испании, Германии и Сербии. [643]
643
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. С. – П., 1995, с. 209–210.
Европа в силу ряда причин, о которых мы расскажем в другом месте, привыкла видеть в России одно из двух: или некое чудище, или объект колонизации. Десятки и сотни поколений европейцев воспитаны на мысли, что Европа должна противостоять российской Евразии. Когда Наполеон замышлял свой поход в Россию, он был твердо убежден, что не мирное включение славян в «европейский дом», а покорение «этих полуазиатов» даст стимул и основание для создания обширной европейской системы, соответствующей духу столетия и служащей «прогрессу цивилизации» («Дополнительный акт к Конституции империи», опубликованный в период «Ста дней», преамбулу к которому, якобы, написал сам император).
Какую трагедию заключает История в том, что она отдает себя в руки таких вот чудовищ. Именно он превратил Францию в милитаризованное государство (Э. Людвиг). Позже после страшного поражения в России он вновь начнет набирать армию. Меттерних, увидев этих молодых людей, выскажет Наполеону упрек: «А кого вы будете набирать завтра, детей?» Тот в дикой ярости бросил ему под ноги шляпу и выкрикнул с пеной на устах, словно бешеный: «Вы – не солдат и не знаете, что такое ощущение презрения к человеческой жизни».
Разрушение всемирной монархии (конец всемирного жандарма неминуем). Карикатура И. И. Теребенева.
Знатокам рода человеческого давно следовало бы обратить внимание на ту поистине страшную роль, которую сыграл Наполеон в судьбах подрастающего поколения. Иных правителей лучше было бы усыпить еще в колыбели: столь трагичны плоды их правления и царствования для народов (особенно, для молодежи!). Вот и Наполеон сделал войну главным занятием для двух-трех поколений. Это ли не «идеал правления»?! Сколько же убийц и нравственных уродов появилось на свет в итоге воцарения этого «самодура в треуголке»!