Народы и личности в истории. Том 2
Шрифт:
Немало сделала для повышения уровня образования женщин в Германии и во всем мире книга социалиста Августа Бебеля (1840–1913) «Женщина и социализм» (1879). Эта «от начала до конца ненаучная книга», как говорили критики, имела колоссальный успех и была издана только в Германии свыше 50 раз. Речь в книге шла о положении женщины в истории обществ. Большое внимание уделено и вопросам высшего образования. Во второй половине XIX в. число государств, допускающих женщин к занятиям в университетах и иных высших учебных заведениях, стало быстро расти. Ни одна из стран, считающих себя культурными, уже не могла противиться этим требованиям. Впереди всех шли Соединенные Штаты, за ними следовали Швейцария, Германия и Россия. Бебель писал в работе, что быстрое развитие промышленности и культуры, произведенный ими переворот в общественных и производственных отношениях во второй половине XIX века, в области образования привели, как ни странно, к тому, что в средних и высших классах многие девушки продолжали оставаться необеспеченными. Тем самым не востребованы весьма ценные женские силы. К тому же, перевес женского населения над мужским и возрастающее безбрачие мужчин (в высших слоях общества) принуждают даже девушек образованных классов к отречению от естественного призвания быть женой и матерью. Для исправления подобного тревожного положения необходимо проложить путь к соответствующему воспитанию и профессиям. Это позволило бы им получать необходимые средства к жизни не только учительским трудом, но и другими общественно-полезными занятиями, имеющими в основе университетское образование. Таким образом,
248
Бебель А. Женщина и социализм. М., 1959, С. 317–323. Бебель А. Женщина и социализм. М., 1959, С. 317–323.
Чарльз Диккенс.
Правительства Европы и представители капитала вынуждены были прислушиваться к голосу писателей, выдающихся художников, талантливых публицистов. В частности, благотворную роль в деле вспомоществования образованию сыграл Диккенс. Во-первых, он как истинный self-made-man (англ. «человек, всем обязанный самому себе») сделал героями его романов тружеников, и даже «человека бездны» (то, что в России гениально осуществил великий Достоевский). Во-вторых, он раскрыл перед читателем прелести нормальной семейной и домашней жизни. А это очень и очень важно, ведь не каждый же день мы выходим на баррикады! В-третьих, он сумел задеть в сердце богачей и властителей струну сострадания. Дело почти немыслимое, зная натуру этих господ. Вот что писал по поводу его роли С. Цвейг: «И о Диккенсе, как ни о ком другом из писателей девятнадцатого века, мы вправе сказать: он приумножил радость мира. В миллионах глаз, смотревших в его книги, блестели слезы; в груди сотен и сотен людей, где отцвели или заглохли цветы веселья, он их снова взрастил – его влияние вышло далеко за пределы литературы. Находились богатые люди, которые, прочитав о братьях Чирибл, одумались и основали благотворительные учреждения; жестокосердные бывали тронуты; детям – это достоверно известно – после выхода «Оливера Твиста» стали подавать больше милостыни, правительство взялось за улучшение приютов для бедных и стало контролировать частные школы. Благодаря Диккенсу в Англии стало больше жалости и сочувствия друг к другу, смягчились судьбы многих и многих бедняков и неудачников. Я знаю, что такие чрезвычайные последствия не имеют ничего общего с эстетической оценкой художественного произведения, но они важны как свидетельство того, что каждое подлинно великое произведение, выходя за пределы мира фантазии, где творческая воля художника может свободно придать событиям любой поворот, преобразует и реальную действительность». [249] (Где же в русской литературе, всегда славившейся глубоким сочувствием униженным и оскорбленным, столь же сильный и гневный голос писателей?!)
249
Цвейг С. Избранные произведения в 2-х томах. Т. 2, М., 1958, С. 99. Цвейг С. Избранные произведения в 2-х томах. Т. 2, М., 1958, С. 99.
Свою лепту внес и упомянутый Б. Шоу… Он едко высмеивал идеологию денежных воротил, их незыблемые догматы (поклонение злату и т. д.). Разумеется, писатель-социалист никак не мог обойти стороной тему образования… В пьесе «Мезальянс», дополненной трактатом «О родителях и детях», читаем: «Из всего, что предназначается на земле для людей невинных, самым ужасным является школа. Начать с того, что школа – это тюрьма. Однако в некоторых отношениях она является еще более жестокой, чем тюрьма…тебя заставляют сидеть взаперти, и сидеть не в удобной и красиво убранной комнате, а в каком-то загоне для скота, где ты заперт вместе с множеством других детей, где тебя бьют, если ты заговоришь, бьют, если пошевелишься, бьют, если ты не сможешь доказать, отвечая на идиотские вопросы твоего тюремщика, что даже в те часы, когда ты убегал из этого стойла, из-под надзора тюремщика, ты не переставал терзать себя, склоняясь над ненавистными школьными учебниками, вместо того чтобы отважиться жить». Такого рода «воспитательная философия» выглядела достаточно жутко. В «Майоре Барбара» фабрикант оружия утверждает, что он-то и есть «правительство страны». Он говорит: «Учить детей, что грешно стремиться к деньгам, это значит доходить до крайних пределов бесстыдства в своей лжи, растленности и лицемерии. Всеобщее уважение к деньгам – это единственное в нашей цивилизации, что имеет надежду, единственное здоровое место в нашем общественном сознании. Деньги важнее всего, что есть в мире». Убийственная идеология, которой и поныне поклоняются сильные мира сего. На пути правильной системы воспитания и создания здорового общества лежат резкие классовые различия, несправедливое распределение национального дохода и т. п. [250]
250
Хьюз Э. Бернард Шоу. М., 1968, С. 116, 122.Хьюз Э. Бернард Шоу. М., 1968, С. 116, 122.
Необходимо заметить, что если городское население в большей или меньшей степени испытывало на себе все возрастающее влияние города и культуры, то этого нельзя сказать о крестьянстве (лишь в Голландии 50 процентов населения жило в городах, в Англии – 30, во Франции – 15–17 процентов). А ведь крестьянство в конце XVIII в. составляло даже в наиболее крупных европейских странах от 70 до 90 процентов населения. Суровая жизнь, нужда и тяжкая работа просто не позволяли крестьянам отвлекаться на «второстепенные вещи». Крестьяне вынуждены были трудиться от зари до зари. Поэтому им была куда ближе и понятнее «культура скотного двора». Беспросветный труд не способствовал расцвету физических и умственных качеств (документально известно, что период особо тяжких трудов в деревне совпадал с периодом повышенной младенческой смертности), как и росту образования.
Доцент Венского университета Р. Зидер, автор известной работы по истории семьи в Западной и Центральной Европе, так охарактеризовал отношение крестьянства к школе… Школа до конца XIX в. оставалась совершенно чуждой принципам крестьянского мира, будучи не связана непосредственным опытом с этой формы обучения. Можно сказать, что школа и в дальнейшем считалась малозначащим и второстепенным делом. Повсюду действовало правило: детей лишь тогда посылали в школу, когда было свободное от работы в хозяйстве время. Регулярное посещение школы происходило только зимой, хотя в альпийских регионах этому часто препятствовали трудности зимнего времени. Администрация в сельских районах приспосабливалась к условиям сельского хозяйства. На время сбора урожая школьные занятия прерывались («каникулы на время страды», «летние каникулы»). Подобно другим группам населения, чьи дети были заняты «на производстве», крестьяне нередко относились к школе с явной враждебностью. Только в конце XIX в. после длительного сопротивления родителей-крестьян и родителей-надомных рабочих в большинстве стран Центральной Европы все же удалось ввести регулярное посещение школы сельскими детьми. [251]
251
Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе. М., 1997, С.44. Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной
Система образования начинает перестраиваться… Англичанин Дж. Беллерс (1654–1725) разработал проект организации трудовых колледжей и преобразования общества. Прогресс стал заметнее к концу XVIII в., когда Райкс основал воскресные школы в Англии (1771), а Ланкастер учредил «ланкастерские школы» (1796), впоследствии ставшие знаменитыми. Имело значение и то, что с 1811 г. прекратилась всякая оппозиция со стороны церкви делу народного образования. А вскоре и церковь приняла деятельное участие в воспитании детей бедняков. Всего за полстолетия невежество было побеждено. Уровень английских педагогов был высок, несмотря на ироничную оценку требований к ним Ч. Лэмом («Школьный учитель прежде и теперь», 1821 г.): «От школьного учителя нашего времени требуется знание всего понемногу, ибо его воспитаннику не подобает ни в чем оказаться полным невеждой. Учитель обязан быть поверхностным всезнайкой, если так позволительно выразиться. Он должен кое-что разуметь в науке об атмосфере и газах, в химии, во всем, что любопытно и способно заинтересовать юный ум; желательно также знакомство с механикой, а отчасти и со статистикой, умение разбираться в качестве почв, ботанике, государственном устройстве родной страны cum multis aliis (лат. – «и многом другом»)… Лишь самая незначительная доля возлагаемых на него обязанностей должна выполняться в часы школьного обучения. Он должен внушать знания в mollia tempora fandi (лат. – «спокойное время беседы»)». [252]
252
Лэм Ч. Очерки Элии. Л., 1979, С. 58.Лэм Ч. Очерки Элии. Л., 1979, С. 58.
В 1840-х гг. созданы «школы для оборвышей», чему способствовал Диккенс. В Большом Лондоне в 1862–1864 гг. насчитывалось около 190 дневных школ такого типа (18,7 тыс. учеников). По закону 1870 г. часть школ была упразднена, а часть реорганизована в индустриальные школы. Улучшается система и средних школ, в программу которых (с 1869 г.) включены математические дисциплины, естествознание и предметы эстетического цикла. Актом Форстера в 1870 г. положено начало государственной школьной системе (тогда только 42 процента детей до 12 лет посещало школу). Плата за обучение в начальной школе была отменена в 1891 году. В конце века создается и Ведомство просвещения (1899). XIX век стал свидетелем зарождения воскресных школ для взрослых (первая школа такого рода возникла в Ноттингеме в 1798 г.). Возникли механические институты (1789–1796), в которых ремесленники и рабочие обучались прикладным знаниям. Наиболее крупные из них располагались в Лондоне и Манчестере. В дальнейшем их преобразуют в технические колледжи (в конце XIX в.). В сфере высшего образования прогресс обычно связывают с инициативой Оксфорда и Кембриджа, которые возглавили в 1873 г. движение за распространение университетского образования в Великобритании (University Extention). С тех пор в университеты стали допускаться вольнослушатели, а профессора стали читать публичные лекции в провинции. Рост знаний и образования стал возможен благодаря увеличению и объемов финансирования… В 1834 г. возникла система государственных субсидий на обучение. Менее чем за 30 лет суммы, выделяемые правительством Англии на эти цели, увеличились с 20 тыс. ф. ст. до 1 млн. ф. ст. с лишним (это распространялось в основном на университетское образование).
Понятно, что человек с классическим образованием имел больше шансов в жизни. Оно вооружало его инструментами познания и понимания мира… Однажды знаменитый Сесил Родс, «строитель империи», пытаясь объяснить, почему он столь страстно желал попасть учиться в Оксфорд, произнес: «Вы задумывались когда-нибудь, почему это во всех сферах общественной жизни так много выпускников Оксфорда? Оксфордская система выглядит, казалось бы, весьма непрактичной, но ведь вот, куда ни глянь, – кроме области научной – выпускник Оксфорда всегда на самом верху». [253] Классическая школа и рождает homo classicus!
253
Давидсон А. Сесил Родс: строитель империи. М.-Смоленск, 1998, С. 28.Давидсон А. Сесил Родс: строитель империи. М.-Смоленск, 1998, С. 28.
Философы, писатели, ученые, полководцы выходили из стен английских школ и колледжей (Мальборо, Нельсон, Веллингтон). Веллингтон имел право заявить: «Победой над Наполеоном я обязан игровым площадкам Итона…» Показательно и высказывание виднейшего политического деятеля Великобритании У. Черчилля, который, хотя и не блистал в школах, тем не менее, всегда испытывал к британскому образованию если уж не нежные, то по крайней мере почтительные чувста. Он как-то заметил: «Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министрам остается только мечтать». Наибольшим престижем пользуются 260 частных школ (где учится 4 % школьников) – старые школы типа Итона, Винчестера, Регби, Харроу. Итон, основанный в 1441 г., наиболее близок к королевскому двору (сам монарх назначает туда главу совета попечителей). Из стен Итона вышло 18 премьер-министров. Поэтому за школой закрепилось прозвище «кузницы премьеров и министров». По сути дела, мы имеем дело с «наследственным клубом» английской политической элиты. Здесь преподают лучшие педагоги, выплачиваются самые высокие зарплаты, царят строгие и жесткие порядки. Регулярные занятия спортом и строгий режим питания («Чем хуже питание, тем лучше воспитание»). Англичане, пожалуй, не выберут главу кабинета или министра, если он не является выходцем из Оксфорда или Кембриджа… В. Овчинников писал: «Если Итон – самое династическое из частных учебных заведений, то Винчестеру свойственно уделять большее внимание отбору по способностям. Там строже и сложнее вступительные экзамены. Зато студентами Оксфорда и Кембриджа становится потом вдвое больший процент выпускников Винчестера, чем Итона. Если итонцам прививают находчивость профессиональных политиков и уверенность, что их удел – руководить другими, то Винчестер дает более основательную подготовку для университета, а также славится воспитанием «жесткой верхней губы», то есть таких высокочтимых качеств джентльмена, как самообладание и невозмутимость. Мечтая о «подобающей школе», обивая пороги Итона или Винчестера, Харроу или Регби, английский отец или мать думают прежде всего не о том, чему их отпрыск выучится на уроках, не о классическом образовании, сулящем сравнительно мало практической пользы. Они думают о воздействии, какое окажет публичная школа на характер их сына, о манере поведения, что останется с ним до конца дней, как и особый выговор, который проявляется с первого же слова и который можно выработать лишь в ранние юношеские годы. Они думают о друзьях, которых обретет их сын, и о том, как эти одноклассники и сам «старый школьный галстук» (эмблема школы) помогут ему в последующей жизни». [254]
254
Овчинников В. Сакура и дуб. Минск, 1987, С. 274–276.Овчинников В. Сакура и дуб. Минск, 1987, С. 274–276.
Заметные подвижки происходят во второй половине столетия и в системе женского образования. Благодаря усилиям «социальных романтиков» и социалистов к концу XIX в. в Европе и Америке сформировалась (в общих чертах) идеология и практика женского образования… В индустриально развитых странах все заметнее усилия по созданию систем обязательного, а затем и всеобщего начального образования. В начальных школах устанавливается совместное обучение детей обоего пола. Как отмечают современные исследователи, среднее женское образование в мире развивалось двумя путями. В США, Нидерландах, скандинавских странах, в некоторых кантонах Швейцарии девушки были допущены в общие средние учебные заведения. Огромный прогресс, если учесть то обстоятельство, что еще недавно доступ женщин в школы и университеты той же Шотландии и Ирландии был закрыт.