Нарушая правила
Шрифт:
— Мне собрать вещи и съехать, Ренат?
— Это-то тут при чем?
— Не знаю, но ты сейчас очень красноречиво на меня смотришь, — закатывает глаза, руки на груди сложив.
Я отмахиваюсь.
— Забей, — разворачиваюсь и топаю в сторону кухни.
— Не надо меня контролировать, — прилетает мне в спину. — Мы договаривались…
— Да хватит мне постоянно напоминать, о чем мы договаривались! У меня все прекрасно с памятью, Вика!
— Тогда что за вопросы? Я не понимаю. Что за претензии?
— Проехали.
Вика
— Вот так, да? Решают вопросы взрослые и разумные люди? Забей и проехали?
Я ничего не отвечаю. Выливаю на хрен кофе — в глотку не лезет — и ставлю кружку в раковину. Настроение испорчено. В квартире повисает угрюмая тишина. Первая ссора за две недели, и все почему? Потому что кто-то тихоня, а кто-то мудак. Тыкать пальцами не будем. А главное, что я упрямо гоню прочь — это мысль, что я просто, мать его, ревную. Зверски ревную ее к любому, кто потенциально может ее у меня увести.
Ужинаем вчерашней карбонарой молча. Подглядываем только недовольно друг на друга, сидя с противоположных краев стола. А после и подавно расходимся по разным углам студии. Ренат заваливается на кровать с ноутбуком, я на диван с пультом от телевизора. Бесцельно щелкая каналы, тихонько дохожу до ручки.
Совсем не так я планировал провести этот совместный вечер.
И все из-за чего? Из-за какой-то, блин, глупости! И снова. Снова меня пытаются контролировать, как будто у меня вообще нет права на личное пространство!
Я злюсь. Но еще сильнее гложет обида. Ладно, отец — у него тотальный контроль в крови. Причем это касается: что его семьи, что подчиненных. Но Ренат? За что? Зачем?
— Неужели я совсем не заслуживаю хотя бы капельку доверия?! — неожиданно выпаливаю вслух, вырубая телевизор на какой-то дурацкой мыльной опере. И оборачиваюсь.
Красавчик косит на меня свой хмурый взгляд. Откладывает ноутбук и раздраженно садится, спрашивая:
— А ты реально думаешь, что дело в доверии?
— А в чем тогда? — теряюсь окончательно.
— Может, мне просто не нравится, что в какую-то часть своей жизни ты меня пускаешь, а в какой-то задвигаешь на задний план? Может, это бесит, не думала?
Я подвисаю. На до-о-олгие пару минут, пока до меня не доходит простое и элементарное понимание того, что красавчик просто:
— Ревнуешь. Ты меня ревнуешь, что ли? — улыбка против воли на губах расцветает.
Парень хмурится. Снова предпочитает съехать с темы и не отвечать, обратно завалившись с ноутбуком на кровать. Ага, сейчас!
Я подскакиваю с дивана и заползаю к нему под бок. Ближе. Еще чуточку ближе. Голову на плечо укладываю и пальчиками по груди «топаю» к губам, которые недовольно поджаты. Злости как не бывало. На ее место пришло что-то новое и светлое. Издевательская радость от мысли, что этот
— Ты поэтому так бесишься, да? Это не контроль?
— Отстань, Вика, — уворачивается, но я оказываюсь проворней. Выхватываю ноутбук и отставляю на другой конец кровати, усаживаясь на него верхом. Подмигиваю, обхватывая ладонями щеки, покрытые легкой щетиной:
— А если я скажу, что ты первый и самый лучший «сосед» в моей жизни, закончишь дуться? — тянусь к губам Рената, но он ловко уворачивается.
— Ясноглазая, я не в настроении.
— Мхм…
Долго и так упорно уворачивается, что между нами разгорается ожесточенная борьба. В ворохе подушек и покрывал завязывается шуточная возня на кровати, пока обиженный хозяин квартиры не начинает улыбаться, подминая меня под себя. Сам целует в шею, засветив мне там хорошенький такой засос!
Глава 21
— А-а, посторони-и-ись!
— Ясноглазая…
— Рена-а-ат, лови меня! — визжу, нелепо размахивая руками. Ноги в фигурных коньках совершенно не желают слушаться. Онемели и не гнутся. С бешенной скоростью несут меня по прямой, разгоняя передо мной веселящуюся толпу. Везут прямо в раскрытые объятия смеющегося красавчика.
Вздох. Короткий удар испуганного сердца, и меня ловят сильные руки, отрывая лезвия ото льда. Я изо всех сил цепляюсь за шею парня, повисая на нем, как обезьянка. Пульс бешеный. Точно сто тридцать ударов в минуту. Не меньше.
Жива! Божечки, я жива! В жизни на коньках не стояла и не фиг было начинать!
— Я чуть не убилась! — бурчу, припечатывая парню ладошкой по плечу, когда он ставит меня на ноги, все еще продолжая поддерживать за талию. Смеется, шапку мою поправляя. Видок у меня, должно быть, тот еще: глаза огромные от страха и щеки красные от мороза.
— Ну, не убилась же.
— Напомни мне, чтобы в следующий раз, прежде чем соглашаться на твое предложение, я очень хорошо подумала. А то мое тело непременно потом страдает!
— Ой-ли, — взлетает бровь Рената.
— На тех выходных я отбила себе на борде всю пятую точку!
— Ну, не знаю, все у тебя там в порядке, — пробираясь ладонью под пуховик, бесстыжие ладони сжимают мои ягодицы. — Я проверял, — с поцелуем к моим губам тянется.
— Ауч! — клацаю я зубами. — Извращенец! Сегодня у меня чуть сердце не остановилось. Кто бы тебе готовил ужин, если бы я сейчас свернула себе шею?
— Пф, доставка работает круглосуточно, ясноглазая, — совершенно беззаботно выдают мне в ответ. — Пошли давай, беда. Запьем твой стресс чем-нибудь горячим, — на руки подхватывает, увозя неуклюжую меня с крытого катка.