Нарушая правила
Шрифт:
Машина притормозила около остановки. Стекло медленно опустилась, Илья улыбнулся, кивая:
— Вика, на работу? Поехали, я подвезу.
Первым рефлексом было — отказаться. Зная, что Ренат не любит, когда Илья уделяет мне слишком много внимания. Но потом…
Потом я вспомнила, что красавчику на меня теперь глубоко фиолетово. Моими же стараниями. И согласилась. Забралась в теплый салон и пристегнулась. Машина тут же тронулась с места.
— Доброе утро, Илья Владимирович, — запоздало вспомнила о правилах приличия я.
— Доброе, Виктория.
— Уже
— Еще вчера вечером. Встреча была недалеко. В области.
— Здорово.
Мы переглянулись. Улыбнулись и замолчали.
Я прислушивалась к бормотанию радио, Илья сосредоточен был на управлении автомобилем. Сильно сосредоточен. Нарочито даже, я бы сказала. Постукивая пальцами по рулю, изредка бросал в мою сторону косые взгляды, что выглядело как повисшая между нами недомолвка. Чем ближе к работе, тем отчетливей стало казаться, будто генеральный хочет что-то сказать или спросить. Пару раз он открывал рот, но тут же, словно передумав, закрывал его обратно.
У меня засвербило внутри дурацкое предчувствие. Что происходит? Может, я уволена? Вот будет «смешно», если да. Это уже не черная полоса, какая-то, а полосища выходит!
Стоило нам только завернуть на нужную улицу, когда мы проезжали в паре домов от офиса «Квадрата», я в своей догадке утвердилась. Моя интуиция меня не подвела. Надо моей головой снова нависла туча. Только совсем не с той стороны ее принесло, откуда я ждала. Илья спросил:
— Поговорили с отцом, Вик?
Я опешила. Сердце выдало «тук» и замерло. Я медленно перевела взгляд на начальство, переспрашивая:
— Простите, что?
— Да, блин, прости, Вик. Я, наверное, лезу не в свое дело, — засуетился водитель, активно жестикулируя одной рукой, — просто хотел узнать, помирились вы с родителем или нет. Предки, конечно, частенько перегибают палку. Мои такие же. Но это не отменяет того, что они наши р…
— Стоп, — шикнула я, перебивая. — Что значит «помирились» и откуда ты знаешь, что мы были в ссоре? — сама того не заметив, снова перешла с Ильей на «ты». Вперила в него свой удивленный взгляд, внимательно следя за малейшими изменениями выражения на его холеном лице.
Генеральный притормозил на парковке и обернулся. Забегал глазами по салону, пряча от меня взгляд, и нахмурился, почесывая бороду. Клянусь, я видела, как по его щекам пошли бледные пунцовые пятна смущения.
У меня внутри что-то взорвалось. Вера в людей, очевидно. Руки опустились. Уже к тому моменту, как он раскрыл рот, я догадалась, откуда росли ноги с «проектом».
— Не верю… — выдохнула. — Скажи, что ты не специально это сделал, Илья…
— Твой отец вышел со мной на связь и попросил подсобить. Я сделал что-то не так? Вы не поговорили?
— Все! Все не так! Зачем?!
— Я не увидел в этом ничего плохого, Вик, — пожал плечами генеральный. — Все ругаются. Я думал, что таким образом помогу вам восстановить отношения.
— Нет. Нет, ты совсем не подумал! — толкнула кулаком в плечо мужчину. — Ты просто не понимаешь, что ты натворил! — сорвался мой голос на отчаянный визг. — Ты все испортил, Илья! Как ты мог?!
— Я правда хотел, как лучше…
— Ты мог бы сначала спросить у меня, нужно ли мне это «примирение», черт возьми! Это ли для меня «лучше». Ты не имел права так лезть в мою жизнь! Ты знал, что моя ответственность не даст проигнорировать твою просьбу, и сам, лично отправил меня… — запнулась, задыхаясь от возмущения. — Зачем…
И тут Илья выдал то, что моментально уронило его в моих глазах, сказав:
— Кто отказывает мэру города, Вик? — с горькой ухмылкой, застывшей на губах.
Мэру города.
Я обернулась и посмотрела в глаза мужчины, с которым чуть было не решилась на отношения. Мужчины, который, несмотря ни на какие «достижения», оказался просто:
— Трус, — прошипела я, с трудом проталкивая звук сквозь стиснутые зубы.
Меня затрясло. Руки задрожали, пришлось сжать пальцы в кулаки. Вот чего-чего, а предательства с этой стороны я точно не ждала! Илья всегда мне казался слишком правильным, слишком хорошим и слишком рассудительным, чтобы вот так глупо спасовать. И хоть часть меня понимала: если бы Илья не заставил меня приехать домой, отец все равно бы меня поймал. Все равно бы выдвинул свои гнусные условия, но может, тогда я… Черт, не знаю! Может, тогда я была бы рядом с Реней и не испугалась. Не спасовала. Не сбежала. Он бы поддержал. Он бы не отпустил. Он бы…
Что уже теперь, Вика?
Просто не верю!
Я схватилась за ручку двери, собираясь выскочить из машины. Илья поймал меня за руку, заставив обернуться:
— Вик, прости, если что не так.
— Все не так. Я не хочу работать на человека, который при первой же угрозе трусливо поджимает хвост.
— И что это значит?
— Я увольняюсь, — дернула я рукой и выскочила из машины, быстро перебирая ногами в сторону офиса.
Каждый шаг, как удар молотка. Во мне бурлил и клокотал в негодовании гнев. И пусть однажды я пожалею о подобном своем решении, но работать на человека, который так грязно сыграл за моей спиной, пусть и из «благих намерений», но я не собиралась.
Бесит!
Все вокруг неимоверно бесит! Все знают, «как лучше». Все хотят, «как лучше». И всем плевать, что я тоже живой человек и у меня, блин, есть собственное мнение!
Пока летела до кабинета, пытаясь не скатиться в очередную истерику, в голове совершенно четко сформировалось единственное верное в подобной ситуации решение: уволюсь, соберу вещи и… уеду. Далеко и насовсем.
На вечеринку к Илюхе я заваливаюсь, опоздав на целый час. Встреча в баре, где мы частенько зависаем своей компанией. Залетаю, все уже за столом и вовсю отмечают днюху довольного вниманием именинника. Самое тошное то, что все по парочкам. Снова кроме меня и Егора.