Нарушенное обещание
Шрифт:
Как бы я ни пытался заставить себя чувствовать иначе, женщина, которую я хочу, чтобы прямо сейчас извивалась напротив меня, практически умоляя о моем члене, это София. Проще говоря, после того, как я увидел, как она тяжело дышит и извивается на кровати, пока я погружал в нее свои пальцы, после того, как попробовал, какой сладкой она была, и почувствовал ее пульсацию на головке моего члена, пока я доводил ее до грани оргазма, мне не интересна женщина, которой заплатили за то, чтобы она притворялась, что хочет меня, или хочет меня из-за моего статуса.
София больше всего на свете хочет не желать меня. И
Но она ничего не может с собой поделать.
И когда я сижу на доминиканском солнышке, наблюдая, как Берто вылезает из бассейна и направляется внутрь с женщиной, которую он, несомненно, собирается трахнуть, Франко в двух шезлонгах от меня в окружении трех моделей и одной возбужденной блондинки у меня на коленях, я почти уверен, что мне не лучше, чем Софии.
К лучшему это или к худшему, но мы, кажется, зависимы от того, чтобы сводить друг друга с ума.
И я понятия не имею, что с этим делать.
СОФИЯ
— Вечеринка для Катерины совсем не похожа на то, что мы бы устроили при обычных обстоятельствах. Особенно с Анной, я могу только представить, в какие места она бы нас потащила. Но Лука попросил меня составить список того, что я хотела бы иметь для этого, и я сделала именно это. Все еще немного застигнута врасплох тем, каким милым он был.
Той ночью за обеденным столом мы впервые в жизни разговаривали, и это не закончилось тем, что один из нас сбежал или яростно целовался. Это не закончилось тем, что я склонилась над диваном или была связана в постели, пока он показывал мне, кто именно контролирует ситуацию.
Это закончилось, как ни странно, тем, что он кое в чем уступил мне. То, чего я хотела с того утра, когда мы вернулись из больницы, и не думала, что смогу вернуться, возможность оставаться в своей собственной комнате, но это не сделало меня такой счастливой, как я ожидала. Прошлой ночью я чувствовала себя почти одинокой, без мягкого храпа Луки в темноте, без запаха его одеколона на одеялах, без тепла его тела, согревающего простыни даже с другой стороны от меня. Тот факт, что он сдался, не казался победой. Это было похоже на… Как будто он на самом деле вообще не хотел, чтобы я была там. Как будто он заставлял меня делать то, чего, как он знал, я не хотела.
И теперь, когда он вернулся к этому, такое чувство, что он меня не хочет.
Это глупо. Я знаю, что это глупо. Я получила то, что хотела, и все же я все так же сбита с толку и несчастна, как всегда. Поэтому вместо того, чтобы сосредоточиться на этом, я думаю о том, что у меня будет еще два полных дня без Луки, дни, которые, надеюсь, прояснят мою голову, а еще лучше, дни, которые я смогу провести со своими подругами. С Катериной и Анной в пентхаусе не будет одиноко. И, надеюсь, мы сможем хоть немного подбодрить Катерину.
Она появляется примерно через час после ухода Луки с полосатой сумкой
— Это действительно мило с твоей стороны, — говорит она, ставя сумку на пол, наклоняясь вперед, чтобы обнять меня.
— Ты издеваешься надо мной? Это огромное место, мне кажется, что я теряюсь в нем каждый день, когда я здесь одна. Будет здорово, если вы с Анной проведете здесь выходные.
— Когда она приедет?
— Вероятно, через несколько часов. — Я оглядываюсь, когда Джио, один из двух телохранителей, которых оставил Лука, пересекает комнату в направлении кухни. — Я не знаю, как я собираюсь привыкнуть к тому, что они здесь.
— Скоро они смешаются с толпой. Я помню, как в детстве, после того, что случилось с твоим отцом и отцом Луки, у меня время от времени появлялся телохранитель. Через некоторое время я даже перестала замечать.
— Я надеюсь на это. — Я заставляю себя улыбнуться, пытаясь избавиться от любого намека на плохое настроение. — Лука спросил меня, что бы я хотела иметь здесь для нашей вечеринки. Итак, у нас много вина, кексов, и он оставил Кармен инструкции, чтобы ты заказала на ужин все, что захочешь. Мы собираемся хорошо провести время сегодня вечером, несмотря ни на что. Все это место в нашем распоряжении, и мы будем в безопасности. В этом здании так много охраны, что я не знаю, сможет ли паук проползти мимо так, чтобы они этого не заметили.
— Что ж, это хорошо, — со смехом говорит Катерина. — Я ненавижу пауков.
— Где-то около девяти наконец появляется Ана. После обсуждения того, что делать, мы оказываемся на крыше у бассейна под звездами, где Ана готовит замороженный дайкири в баре, а вокруг разбросаны коробки из-под пиццы.
— Боже мой. — Катерина практически стонет, откусывая кусочек колбасы с сыром. — Я не могу вспомнить, когда в последний раз ела пиццу. Я была очень строга в отношении своей диеты перед свадьбой, и я просто… мм. — Она откусывает еще кусочек, отправляя половину в рот, и я прикрываю рот рукой, чтобы не расхохотаться вслух.
— Что? — Она улыбается мне, вытирая салфеткой соус со щеки. — Ты никогда раньше не видела, чтобы кто-то ел пиццу?
— Я никогда раньше не видела, чтобы ты ела пиццу. Ты всегда такая элегантная. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты отправишь в рот половину ломтика за один укус.
— Ну, кроме вас двоих, здесь больше никого нет, так что я могу делать то, что хочу. — Катерина смеется, откидываясь на спинку шезлонга и проглатывая последний кусочек пиццы. — На самом деле это действительно расслабляет.
Одно это предложение дает мне представление о том, какой строгой, должно быть, была ее жизнь все эти годы.
— А как насчет колледжа? — Спрашиваю я с любопытством. — Разве тебе не удалось тогда расслабиться и немного повеселиться?
Катерина фыркает.
— Вряд ли. Мне пришлось продолжать жить с родителями, и у меня был строгий комендантский час. Мне повезло, что они вообще меня отпустили. В наши дни среди молодых мафиози нет стигматизации из-за жены с образованием. Мне не разрешалось заводить много друзей, или ходить на вечеринки, или делать что-либо по-настоящему, кроме как ходить на занятия и возвращаться домой. Они слишком беспокоились, что я могу оступиться.