Нарушенное обещание
Шрифт:
— Да, — рычу я и наклоняюсь, чтобы расположиться между ее ног, постанывая, когда головка моего члена легко проскальзывает в нее. Она такая влажная, ее тело горячее и жаждет меня, и я вонзаюсь в нее одним движением, усаживаясь по самую рукоятку, обнимая ее за талию и притягивая к себе.
— О боже, это так приятно, — хнычет София, и я чувствую прилив вожделения, когда вспоминаю, что она никогда не делала ничего из этого раньше, что все, что мы делаем вместе, будет для нее в новинку. Никто никогда не доводил ее до оргазма своим языком, как я сделал прошлой ночью. Никто
Ощущение того, как она извивается в моих руках, выгибается дугой, когда я играю с ней, исследую ее тело, когда мой член погружается в нее снова и снова, лучше всего, что я мог себе представить, а я представлял совсем немало. На этот раз я двигаюсь медленнее, мы оба все еще ленивы от сна, когда я подталкиваю ее к кульминации, держа ее за спину, пока не почувствую, как ее спина глубоко выгибается, ее рот приоткрывается, ее волосы рассыпаются по моей груди, ее голова прижимается к моему плечу, когда она сжимается в моей руке и громко стонет, ее киска трепещет вокруг меня, когда она кончает.
— Черт… — Стону я у ее плеча, когда толкаюсь вверх, мой член пульсирует, когда поток спермы извергается из меня, заполняя ее… о, черт, я даже не знаю. Я потерял счет тому, сколько раз мы уже трахались.
Вот так мы снова засыпаем, а когда просыпаемся, я переворачиваю ее на спину. Она тихонько хнычет, когда я вхожу в нее, и я могу сказать, что ей больно.
— Ты хочешь, чтобы я прекратил? — Я спрашиваю мягко, и София качает головой, обвивая руками мою шею.
— Нет, — шепчет она, и я стону, когда снова погружаюсь в нее, мое тело уже напрягается в ожидании очередного оргазма.
Уже девять часов, когда я, наконец, сдаюсь и сажусь, щелкая выключателем, чтобы открыть жалюзи и наполнить комнату светом.
— Нам нужно вставать. Мы должны проверить Катерину и Ану, и мне нужно поговорить с Раулем…
София медленно садится, обхватив себя руками, когда солнечный свет наполняет комнату. Я вижу, как реальность прошлой ночи снова наваливается на нее, и мой желудок сжимается. Я легко могу представить, что все возвращается на круги своя при резком свете дня. Я легко могу представить, что ее готовность прошлой ночью была случайностью.
Я не отпущу ее. Она моя, сейчас больше, чем когда-либо. Моя жена. Но если она не хочет меня, я ничего не могу сделать, разве что заставить ее. И если я не смог сделать этого раньше… Я определенно не смогу сейчас, когда я узнал, каково это, иметь ее желание, чтобы она отдалась мне полностью, без оговорок, о чем я мечтал с тех пор, как обнял ее, плюющуюся, царапающуюся чертовку, стремящуюся сбежать, в ту первую ночь.
Я прочищаю горло.
— Если ты хочешь сначала принять душ…
— Что это было? — София поворачивается ко мне лицом, натягивает простыню, чтобы прикрыть грудь, и смотрит на меня своими широко раскрытыми темными
Мой первый инстинкт — остыть, сказать ей, что это ничего не значит. Что я был зол, что кто-то посмел попытаться причинить боль тому, что принадлежало мне. Что я воспользовался ее слабостью, чтобы получить то, что хотел. Я мог бы покончить со всем этим несколькими удачно подобранными словами. Я мог бы провести между нами грань, которую больше никогда нельзя будет пересечь, и избавить нас обоих от мучительных попыток наладить отношения. Потому что на самом деле, как это вообще может сработать в конце? Я не тот мужчина, который был создан для любви. Не тот, кто может дать ей то, в чем она действительно нуждается, чего она добивается от мужа.
Но она застряла со мной. Мы могли бы хотя бы попытаться. Я решаю пойти за правдой. Только в этот раз.
— Я не знаю, — честно говорю я ей. — Один из сотрудников службы безопасности пришел рассказать мне, что произошло. И когда он сказал, что кто-то вломился, что тебя чуть не убили… — Я провожу рукой по волосам, чувствуя, как они встают дыбом. — Что-то оборвалось внутри меня. Все, о чем я мог думать, это вернуться домой. Домой…
— Ко мне, — тихо говорит София. — Это то, что ты сказал прошлой ночью. Прямо перед тем, как…
— Если ты жалеешь об этом, можешь сказать мне. — Я слышу, как мой голос твердеет. — Я не собираюсь отступать от того, что сказал, даже после этого инцидента. Ты можешь оставаться в своей старой комнате. Я больше не прикоснусь к тебе, если…
— Я не жалею об этом.
Требуется секунда, чтобы до меня дошло. Я полностью поворачиваюсь к ней, простыня собирается вокруг моих бедер и соскальзывает вниз. Я вижу, как глаза Софии опускаются вниз, ее горло сжимается, когда она сглатывает, и мой член предательски пульсирует при мысли о том, каково было бы, если бы ее горло вот так сжалось вокруг меня, глотая мою сперму.
— А ты?
— Нет. — Она вздергивает подбородок, и я вижу, как в ней просвечивает частичка прежнего упрямства.
И это чертовски возбуждает меня. Черт возьми, как она меня так чертовски сильно заводит?
— Я переспала с тобой прошлой ночью не только потому, что чувствовала себя уязвимой, — говорит София, скрещивая руки на груди. — Я хотела знать, на что это будет похоже.
— О. — Я не уверен, почему это немного задевает. Бог свидетель, я трахал достаточно женщин из чистого любопытства. — Рад, что смог быть полезен.
— Это не то, что я имела в виду. — Она прикусывает нижнюю губу, слегка краснея. — Я имею в виду, я хотела знать, на что это было бы похоже, если бы мы… если бы мы действительно попытались.
— Что попытались?
— Это. — София машет рукой в пространство между нашими телами. — Нас. — Она делает глубокий, прерывистый вдох. — Послушай, я знаю, ты, наверное, просто хотел потрахаться прошлой ночью. И я знаю, что ты просил об этом браке не больше, чем я. Я поняла, прошлой ночью, разговаривая с Катериной, что ты тоже был втянут в это. И ты, вероятно, так же возмущен этим, как и я. Но, может быть…