Наруто - Кровавые тени войны
Шрифт:
К счастью, второй отряд находился на достаточном расстоянии, чтобы у нас имелся запас времени, несмотря на то, что в момент атаки, его скорость увеличилась, демонстрируя наличие в составе сенсора. Братья подобной способностью не обладали и поэтому, когда мы вылетели на врагов — облаченные в покровы, Кинкаку и Гинкаку в этот самый момент лапами разрывали на куски практически ничего не способных им противопоставить бойцов, судя по следам, просто катком пройдясь по всем подготовленным ловушкам — и получили возможность ударить им в спину, почти застав врасплох. Почти, потому что в последний момент, братья отбросили в сторону жертв, останки которых не напоминали уже людей, просто став окровавленными кусками мяса, и вскинули навстречу нам конечности из чакры.
Самехада
Глава 10
Быстрый обмен взглядами, и мы дружно кинулись за первым братом, а на второго набросилась пара тут же созданных каге буншинов и вызванных массивных змей. Они не задержат джинчурики надолго, но сейчас счет идет на секунды. Еще один мой двойник нитями чакры утащил за собой выживших коноховцев, просто не способных реагировать на смену ситуации на наших скоростях.
Проделавший собой целую просеку в окружающей растительности, псевдо джинчурики только поднимался на ноги, окруженный пузырящейся красной чакрой и с зачатками сразу двух хвостов за спиной — полученные раны уже зажили, подтвердив мои ранние предположения о влиянии силы Кьюби на них — но мы уже приближались и не намеревались дать ему выйти на новый уровень силы. Орочимару использовал катану как копье, удлинив руку на несколько метров и пробив бедро врага насквозь, а затем одним мощным движением взрезав его изнутри и полоснув по второй ноге.
— Ррааа!!! — начавший заваливаться на бок, Кинкаку упал на четыре конечности и издал громогласный вопль, где сплелись ярость и боль.
В тот самый момент, когда на него уже опускалась Самехада, от тела псевдо джинчурики во все стороны хлынула чакра биджу, по интенсивности воздействия больше схожая со взрывом, врезаясь в нас с неумолимостью многотонного блока. Пусть великий меч Киригакуре смог поглотить большую часть чакры, направленную против него, но физическая сила подобного удара оказалась таковой, что отшвырнула нас назад.
— Кинкаку!
Рев второго брата, почти прорвавшегося мимо временного заслона — выставленные клонами барьеры трещали, едва удерживая внутри беснующегося Гинкаку, походя разорвавшего призывы — показал нам, что стоит поторопиться.
— Кучиёсе но дзюцу (Техника призыва)!
Впечатав руку в землю по приземлении, Орочимару оказался на голове просто гигантской змеи черно-зеленого окраса, а я на мгновение активировал шаринган и использовал шуншин, оказавшись совсем рядом с джинчурики и одним движением Самехады, срезал до основания хвосты у не успевшего толком оправиться шиноби Кумо. Вот только, несмотря на очевидные признаки возраста на лице, Кинкаку доказал, что не зря считается элитой элит — молниеносный удар ногой в грудь, усиленный багряной чакрой, выбил из меня дух и вполне мог бы сломать ребра и повредить внутренние органы, настолько оказался сильным, если бы не наличие подкожной брони Шикотсумьяку (Мертвенный костяной пульс). В некоторых местах кость треснула, отводя импульс, но очень быстро восстановилась.
Справившись с кратким моментом ошеломления, я выпустил из свободной руки золотистый шест из чакры и с его помощью остановил свой полет, вновь оказавшись с контактом с землей и пробороздив несколько метров, пока не впечатался в толстое дерево. Вот только, нас было двое на одного и не успел псевдо джинчурики воспользоваться небольшим успехом, как на изрядно убавившего в мощи шиноби обрушился хвост рептилии размером с одноэтажный дом, вбивая
Еще один шуншин и как только хвост оказался убран, на Кинкаку обрушился новый удар Самехадой, на этот раз пришедшийся по телу. Еще остававшийся покров как корова языком слизнула, и я дернул меч на себя, как теркой проходя по спине старого шиноби и снимая верхний слой мяса, заставив последнего взвыть от боли. Но второго удара нанести по беззащитному шиноби у меня не получилось — краем глаза заметив вспышку ослепительного света, я рефлекторно выставил в том направлении Самехаду как щит, так как уйти в сторону или упасть просто не успевал. За доли мгновения, пока сплошной поток багрового света не врезался в меня, только и успел покрыть тело золотистым покровом чакры, как дополнительной защитой. А потом пришла… Боль! Самехада жрала концентрированный луч биджудамы как не в себя, но все равно не могла справиться со всем. Держащую ее кисть медленно прожигало, вымывая защитный покров, волосы затрещали, очень быстро вспыхнув факелом, а верхняя часть плаща очень быстро превратилась в начавшие тлеть лохмотья. Подобная участь постигла и маску, но очки, рассчитанные на что-то подобное, держались, хоть и сильно нагрелись. Что творилось со всем лицом, я не хотел и думать, активно используя ирьедзюцу, чтобы немного нивелировать весь получаемый ущерб, но это не значило, что это было безболезненно! На этом фоне, сшибаемые спиной деревья и другая растительность практически не замечались.
Пара мгновений атаки показались мне буквально вечностью, но прошли и они. Проморгавшись, я обнаружил себя более чем в сотне метров от того места, где еще недавно находился, на конце выжженной и вспаханной просеки в несколько метров шириной. Вот только зависать на разрушения было некогда и не обращая внимания на полученные повреждения, я содрал с лица раскалившиеся очки и бросился вперед, окатив себя из свободной руки водой и туша одежду с волосами. Оставалось только радоваться, что основной урон пришелся на верхнюю часть туловища, не прикрытую великим мечом и вещи ниже середины груди под плащом не пострадали.
В результате столь концентрированной и разрушительной атаки, Гинкаку смог выбраться из тюремного кеккая, походя уничтожив всех клонов и сейчас резво наседал на Орочимару с призывом, позволяя брату восстановиться. Треххвостый покров делал его практически неуязвимым для ниндзюцу и змеиному саннину приходилось весьма туго, несмотря на артефактное оружие, способное причинить вред противнику. Лишь змея уравнивала силы, благодаря своей титанической силе и массе, а также впечатляющей скорости, что могла противостоять стремительным атакам псевдо джинчурики. Будь у последнего возможность применить еще одну биджудаму и все могло бы пойти совсем по-другому, но напарник это отлично понимал, потому и не позволял ни момента сосредоточения, весьма умело пользуя феноменальной гибкостью своего тела.
Правда, Орочимару следовало не выпускать из виду Кинкаку, успешно регенерировавшего полученные повреждения и даже восстановившего начальный покров — заметно более жидкий и без хвостов — но я подоспел как раз вовремя, чтобы предотвратить воссоединение Кингин Кьёдай. Регенерация обугленной кисти правой руки и других поврежденных тканей, где не имелось подкожной брони, требовало солидной концентрации, но даже так, я смог на бегу создать и запустить вперед Бакхацу Расенган (Взрывной спиральный шар), подорвав его рядом с ублюдком. Конечно, он попытался уйти от атаки, но я просто оказался быстрее уже побитого кумовца.
Во все стороны хлестнула жгутами чакра, стремясь стереть врага и даже вскинутые в защите лапы из покрова оказались бессильны, чтобы нормально защитить. Пузырящийся покров очень быстро стесался, а за ним пришел черед и плоти. Когда шторм бешено хлещущих нитей исчерпался, на стоявшего псевдо джинчурики было страшно смотреть — окровавленная фигура в лохмотьях, большая часть кожи которой просто исчезла, обнажая кровоточащее мясо, а в некоторых местах и кости. Лишь готова, более надежно закрытая руками, пострадала меньше, позволив шиноби сохранить зрение.