Нарывы пространства
Шрифт:
Этого наёмника Малыш немного знал. Так, в лицо и издалека. Общаться, к счастью, не приходилось, до этой минуты. Крепкий, решительный, жестокий и к своим и к чужим – обычный командир группы, других у наёмников не водится. В отличие
– Значит, живой, Малыш? – просипел Мастер придушенным голосом. Горло его давненько уже повредило, то ли осколком гранаты, то ли осколком бутылки – теперь уж и не упомнить, за давностью лет. Малыш промолчал, поскольку это и не вопрос был вовсе. Так, констатация удивительного факта.
– Никогда этого не понимал, – Мастер покачал бритой головой. – Боевая группа, все опытные бойцы, командир – золото. И ни одного выжившего! А ты – дохлятина, первый раз в серьёзном деле, ни на что не годен – и вот, живой. Сидишь тут, крепенькое лакаешь, как будто из всех только один этого достоин. Отчего
– Я не выбирал, кому жить, кому умирать, – пробормотал Малыш. Разговаривать не было желания, но и промолчать невозможно – не тот собеседник, что бы не замечать.
– А по моему – выбирал!
Мастер закинул в рот небольшой орешек и презрительно скривил тонкие, бескровные губы.
– Я не поленился, поинтересовался у оружейника твоей винтовочкой. За весь бой ты выстрелил один раз. Один! В бою вся группа погибла, а ты соизволил один раз пальнуть. Да и то, так, что противник живой остался. Знаешь, как это бывает? Когда за собственную задницу очень страшно! Залёг ты, Малыш, в укромное местечко и пролежал там, пока бой не закончился. Лживая и трусливая тварь!
Малыш поднял на Мастера изрядно пьяные глаза, криво усмехнулся в ответ.
– А ты откуда об этом так хорошо знаешь? По себе, что ли, судишь? Не потому ли живой до сих пор?
От этих слов Мастер опешил, а Малыш мгновенно протрезвел. В мыслях не было такое сказать, но очень уж царапнул несправедливый упрёк. Глаза Мастера медленно заволокло багровой, смертельной пеленой и он начал подниматься, уперев мощные кулаки в жалобно скрипнувший столик. В этот момент на плечо старого наёмника опустилась массивная дубинка-шокер.
Конец ознакомительного фрагмента.