«Нас не догонишь…»
Шрифт:
Мои статуэтки тоже расхватываются моментом, причём женщин-воительниц, в основном, покупают мужчины. К играм пока, осторожный интерес. Зато в продовольственном лотке, где командует наёмник, аншлаг. Рыбу смели, и свежую, и солёную, и копчёную, и мало кого останавливает высокая на неё цена.
Около стеллажа с оружием собралась и вовсе уважаемая публика. Вся верхушка села уже побывала у нас. Здоровались с хозяевами, то есть с Хэрном очень важно и с достоинством. Самое интересное, вопросов по поводу новых членов нашего коллектива, никто из них пока
Староста услышал и довольно. На Нанса были какие-то движки, по поводу его тесного знакомства с Кларен, но быстро отстали, когда она во всеуслышание сказала, что выходит замуж, а по весне уезжает на родину мужа. Уже, говорят, покупатели на дом приходили. Чинно и мирно разошлись, пока!
Князь однозначно будет недоволен, что уводим рукодельницу и основного поставщика редкого лекарства. Это ещё о наших планах относительно эльфы не знают, кстати, и её лоток тоже пристроен к нашей палатке, хотя пока сама дива не появлялась. Но Хэрн специально распорядился пустить такой слух. Князь не показывается, а вопрос с нашим производством в макры, так до сих пор и не решён.
Обед. На плитке варится похлёбка. Купец Хала и вовсе решил у нас пристроиться. Скупил большую партию настойки из местного аналога земной брусники. Забрал полностью приготовленный к продаже запас копчёного сала. И литров сто водки уже откатили в бочках к его повозке. Сказал, что выкупит всё, что останется, и взял слово с Хэрна, что никому больше опт предлагать не будет, а чтобы ничего не упустить, так и сидит у нас в палатке. Другие торговцы также посещали наш сабантуй, и видя, что один из них уже нагло устроился вместе с хозяевами в палатке и даже азартно играет с ними в непонятные игры, начали ревниво прицениваться к расставленному нашему товару.
Сметают всё, и уже староста прохаживался по торговцам, предупреждая, чтобы скупку у наших торговцев макров, проводили только в последний день ярмарки, из расчёта, что останется. Прерогатива в торговле у хозяев, устроивших ярмарку, а то…
Но вот слышна и первая ругань, и, что странно, раздалась она около павильона, где у нас выставлено на продажу оружие.
– … За этот вшивый нож, вы выставляете ценник в сто золотых?! – бушевал, что странно, не оскорблённый макр, а кто-то из заезжих торговцев. – Да ему цена, пару пятаков серебряных, а вы что творите?!
Совершенно спокойный, и заинструктированный Хэрном, Нанс, с безразличием отвечал:
– Господин, а в чём собственно, дело? Вам не нравится, проходите мимо, мы по поводу покупателей не беспокоимся. Настоящие ценители оружия способны оценить настоящие шедевры, вышедшие из рук настоящих мастеров.
– Я не говорил, что мне не нравится этот клинок! – взвился голосом в небо, купец. – Но требовать такую несправедливую цену…
И тут, откуда-то сбоку, пропищал тихий маленький голосок. Местный приживало. Ланц мальца сразу признал, как полукровку, и даже предположил, что у ребёнка есть и примесь крови перворождённых.
К таким
Взмах руки, с зажатым в руке кнутом… испуганный детский вскрик, и…
Перехват опускающейся с силой руки, могучей лапой Нанса.
Бля, да без смертоубийства не получится! Если Нанс закусился на купчину, то можно смело вычёркивать того из ряда живых. Хэрн занят, к нему староста опять пришёл. Ланц что-то про игры торговцам рассказывает. Один я пока не сильно занят, вернее, уже всё практически продал, только пара сервизов осталось, но на них цена, достойная только князей и герцогов.
– Ты, купец, осторожней. Ты не в центральных землях Империи, тебе за твою попытку ударить ребёнка, здесь и руку могут оторвать! – процедил сквозь сжатые зубы, взбешённый Нанс.
Смотрю, к ним начали пробираться и взрослые макры, и вид у них… хана купчине!
Тут рабов нет, и барские замашки лучше сразу на границе герцогства оставлять. Но, чёрт важный, видно, что птица высокого полёта. У него самый большой караван, и вон охранники его обоза бегут. Вот только столкновения нам не хватало. Пора вмешиваться.
– Нанс, а в чём собственно дело? – сразу попробовал увести я акцент в конфликте, в начальное русло. – Если господин сомневается в цене, может он и прав? И мы выставили неправильную цену? – я не стал говорить, завышенную, а вдруг!
– С чего это, малыш? – наёмник отпустил руку купца, на тыльной ладони которой остались вмятины и следы от его пальцев. Такой жуткой оказалась его хватка.
– Есть простой способ решить наш спор. – сказал я, заталкивая, вытирающего глаза от слёз мальца, себе за спину.
– И какой? – принял участие в разговоре, наконец-то, и купчина.
– У вас, я смотрю, дорогой клинок, уважаемый. – я очень старался говорить уважительно и спокойно.
– Да, это сабля мастеров соседнего континента. Подгорные гномы знают толк в оружии.
– Как вы думаете, что будет с нашим ножом, если вы ударите ею по лезвию ножа?
– Да перерубит и не заметит она вашу железяку! – рассмеялся купец.
– Тогда, предлагаю пари!
– Какое?! – вскинулся торговец.
– Во сколько вам обошёлся этот клинок? – спросил я.
– Почти десять тысяч золотых, и это ещё дёшево. Обычно, мастера просят за свои изделия на порядок больше.
– Отлично! У нас есть сотня таких ножей. Суть пари в следующем. Я уверен, столь уважаемый купец не пустился бы в столь далёкое путешествие только с товаром. На незапланированные траты, наверняка припасены деньги? – Я глянул на напрягшегося купца – Скажем, десять тысяч золотом?