Нас просто не было (книга вторая)
Шрифт:
Мечтала увидеть его, но вместе с тем хотелось сбежать отсюда, спрятаться, или заснуть, а, проснувшись, с облегчением обнаружить, что все это лишь сон, неприятный, выматывающий душу, но все-таки сон, из которого надо сделать соответствующие выводы и жить дальше. Нелепая убогая мечта. Мое вечное стремление спрятать голову в песок после того, как натворила глупостей. Отвернуться, сделать вид, что ни при чем и ждать, пока кто-нибудь исправит мои ошибки.
В этот раз исправлять некому, и кажется, будто весь мир восстал против меня, решив наказать за мои проступки. По ту сторону баррикад все: отец, Карина, Макс, а здесь осталась только я.
Я не могу уехать, не имею права на это. Мне надо поговорить с Артемом, мне надо его увидеть, услышать голос, без этого просто не могу, умираю от тоски, пронизывающей все мое тело. Этот разговор нужен как воздух, потому что глубоко внутри живет вера в то, что все еще может измениться в лучшую сторону, стоит только поговорить. Немеющими пальцами открыла дверь, и на ватных ногах побрела к подъезду.
Какой-то мужчина выходил на улицу и галантно придержал для меня дверь, в ответ лишь рассеянно кивнула и зашла внутрь. Вызвала лифт, чувствуя, что сердце бьется где-то в горле, что меня всю трясет, потому что сейчас увижу его. На цифровой панели одна цифра лениво сменяла другую, и этот подъем до седьмого этажа показался мне длинным, словно путь на Голгофу.
Наконец, двери плавно скользнули в стороны, и я оказалась на лестничной площадке, выкрашенной в светло-зеленый цвет. Темная дверь с блестящим номером 35 в самом углу. Вот она – финальная цель моего пути.
Остановилась перед ней, чувствуя, что еще немного и не выдержу, сломаюсь, не смогу нажать на звонок, отступлю.
Так и замерла, словно неживая, гипнотизируя ее взглядом, отчаянно молясь, чтобы он сам все понял, почувствовал. Мечтая, что сейчас, как в романтическом фильме, она распахнется, а на пороге будет стоять Артем, с улыбкой на губах и словами "как же я скучал".
Это все трусливый бред, иллюзии того, что все может исправиться само собой. Нет, так не бывает. В жизни все сложно, на разрыв, через личный ад, через агонию.
Подняв руку, замерла в сантиметре от звонка. Давай же, давай, звони! Смелее!
Сомнения, страхи, опасения, затопили с ног до головы. Что, если он не откроет? Не станет говорить? Даже на порог не пустит? Что тогда делать? Стоять под его окнами и кричать о своих чувствах до тех пор, пока не охрипну? Или пока он не сжалится и не согласится уделить хотя бы пару минут? Если потребуется, я готова даже на это. Мне уже плевать на все, на ненужные принципы, на репутацию, на извращенную гордость. Это все пустое. Я пойду на все, лишь бы он дал еще один шанс, пусть крошечный, пусть призрачный, но все-таки шанс все исправить, доказать, что мои чувства настоящие, что люблю его.
***
Уже выворачивая на свою улицу, вспоминаю о том, что у меня холодильник пустой. Дома почти не бываю. Есть готовить некогда. Все второпях, набегу. Надо хоть что-то купить. А в выходные добраться до супермаркета и хорошенько затариться. Пожрать-то я люблю, что ни говори.
Останавливаюсь у небольшого сетевого магазина. Неторопливо брожу между полок, выбираю продукты, расплачиваюсь. Забрасываю покупки в багажник, и только тут замечаю, что фары заляпаны грязью. Нормально я по трассе прокатился. Может до дома доехать? Тут рукой подать. Три минуты – и я в своем дворе. Но потом решаю. А чего откладывать? На парковке пусто. Торопиться некуда. Достаю специальную
***
Закусив губу, обреченно наблюдала, как мой палец, словно в замедленной съемке приближается к поверхности звонка, а потом давит на нее сильно, отчаянно, будто от этого зависит моя жизнь.
За дверью послышалась замысловатая птичья трель, а внутри все оборвалось, от осознания, что пути назад нет. Что сейчас я, наконец, увижу его. Что от этой встречи зависит, буду ли я пылать или сгорю дотла, разлетевшись по ветру.
Я не знала чего ждать. До безумия хотела его увидеть, и этого же боялась больше всего на свете. Стояла, не в силах пошевелиться, боясь даже предположить, что я увижу в его глазах: холод, пренебрежение, может ненависть, а может отголоски тех чувств, что он ко мне испытывал.
Послышались легкие шаги, звук поворачиваемого в скважине ключа, и эта темная дверь, ставшая для меня рубежом между прошлым и будущим, распахнулась.
Я смотрела на человека, стоящего на пороге и чувствовала как медленно тону, иду ко дну, и нет сил сделать вдох, легкие словно стянуло железными обручами, покрытыми острыми шипами. Каждый удар сердца как последний, с надрывом, через силу, причиняя неимоверную боль. Прижала руку к груди, надеясь хоть немного уменьшить ее, прогнать. Бесполезно.
Это был не Артем.
Это была Светлана.
Обмотанная кремовым полотенцем, чуть ли не сваливавшимся с груди, едва прикрывающем пятую точку. Капли воды блестели на смуглой коже, сырые волосы разметались по плечам. Только не она! Кто угодно, но только не она! Пожалуйста!
Она была здесь, с ним. И от этих мыслей хотелось удавиться, упасть на колени и реветь белугой, понимая, что проиграла. Что сама своими руками толкнула его в чужие объятия. Что я там говорила о том, что лучше бы он кого-то нашел себе, потому что это притупит удушающее чувство вины? Что готова позволить ему все, что угодно?
Бред! Пустые слова! Нет никакого облегчения! Только жгучая боль в груди, ревность ядовитая. Ощущение, словно упала с высоты на каменную плиту, переломав каждую кость.
Я опоздала!
И только остатки гордости, не позволили сломаться у нее на глазах, зареветь. Закусив губу, умирая внутри, стояла, превратившись в каменное изваяние, это единственное на что меня хватило. Стояла и смотрела на нее не в силах уйти, не имея права остаться.
Она в ответ глядела на меня с холодной снисходительностью, равнодушно скользя взглядом по искусанным от волнения губам, по красным из-за бессонных ночей глазам:
– Тебе здесь больше не рады. Уходи, – наконец произнесла Горлова, в полной мере насладившись моим жалким, потерянным видом.
– Мне надо увидеть Артема, – чуть дыша. Сипло. Через силу.
– Серьезно? Зато ему этого не надо. Он избавился от ненужного мусора, и оборачиваться на прошлое не собирается, – говорит со мной моим же тоном. С той же интонацией, что я с ней тогда, в дамской комнате "Зеленого". Поменялись ролями, – ты нас сегодня достала своими звонками. Совесть бы поимела. Или у Кристины очередная блаженная идея и все срочно должны метнуться навстречу? Все, дорогуша, поезд ушел. У него теперь другая жизнь. И тебе в ней нет места. Что же до тебя это никак не дойдет? Он вроде четко тебе днем написал, чтобы отстала.