Нас просто не было. Книга вторая
Шрифт:
Укладываюсь удобнее, прикрываю глаза. Но через секунду опять их распахиваю.
...Какого лешего? Давно ли я стала такой робкой, мнительной девочкой? Плевать. На все плевать. Я просто хочу к нему. Сколькo можно отпираться и обманывать саму себя? Сколько можно придумывать причины для отступления? Помнится, один раз уже отступила. Хватит.
Проверяю, как укутана Олеся, выскальзываю из кровати, и на цыпочках бесшумно крадусь в гостиную.
Сердце бухает в груди как ненормальное и кажется,
В тусклом свете неполной луны угадываю его силуэт. Подхожу ближе и тихонько зову:
– Тём...
Легонько касаюсь дрожащими пальцами его плеча.
В тот же миг на моем запястье сжимается рука. Не успеваю никак отреагировать. Всего лишь миг – и уже лежу на диване, изумленно выпучив глаза, а надо мной нависает Зорин.
– Тём, – упираюсь руками в широченную грудь, пытаясь оттолкнуть, хотя еще секунду назад сама к нему тянулась, – я пришла, потому что...
– Захотела обсудить проблемы глобального потепления?
– насмешливо спрашивает он, склоняясь совсем близко ко мне. Дыхание щекочет кожу, - или тебя тревожит нестабильная экономическая ситуация в стране?
– Ты невыносимый! – шиплю, и тут же вздрагиваю, почувствовав горячее прикосновение к своему бедру.
– Ты тоже, - рука, обжигая кожу, скользит вверх под ночную рубашку.
Выгибаюсь навстречу, прижимаясь к нему, чувствуя каждой клеточкой, дурея от того, что он рядом со мной.
– Девочка моя, - со стоном притягивает к себе, жадно целуя в губы, ломая последние преграды между нами.
ГЛАВА 24
Дальше все развивалось стремительно, закручиваясь в тугую спираль и не давая отступить, сбежать, утонуть в сомнениях. Просто кто-то наверxу решил, что хватит нам уже бегать друг от друга, пора делать окончательные шаги навстречу.
Телефон загудел, сообщая о входящем звонке.
Юля. Одна из немногих подруг, которыми я смогла обзавестись, проживая в другом городе. Как это часто бывает, мы с ней сошлись на почве посиделок в парке возле одной песочницы, обсуждения памперсов и процесса прорезывания зубов. У нее сынок Илюша, всего на несколько дней младше моей Олеси.
– Кристин, привет, - голос измученный, усталый.
И не удивительно. Не успела она после сына оклематься, как уже настрoгали с мужем второго. И теперь живот, токсикоз, да еще годовалый парень на руках.
– Да, Юляш.
– Как жизнь?
– Все хорошо. У тебя как?
– Вообще супер. Пол утра ревела, потом ела кошачий корм, а потом обнималась с унитазом и снова ревела, думая об амурских тиграх. В общем, беременная жизнь прекрасна, - с иронией произносит она.
Мне смешно, несмотря на то, что понимаю как ей тяжело.
– Я к тебе с вопросом. Ты говорила вещи у тебя от Олеси
– Да, - бодро киваю, - целая гора. Нужно?
– Нужно. Сегодня на УЗИ ходили – девчонка будет. Так что твое добро очень бы пригодилось.
– Без проблем. Мы завтра выезжаем домой. Как вернусь – соберу тебе пакеты, приедете, заберете.
– Спасибо, дорогая моя. Жду.
Прощаемся с ней.
Обернувшись, еле сдерживаю крик. Прямо за спиной стоит Зорин и смотрит на меня с недовольным прищуром.
– Ты меня напугал! – ворчу, пытаясь пройти мимо него.
Он не дает, делая шаг в сторону и преграждая дорогу.
– Ты все-таки собралась уезжать?
– мрачно спрашивает Артем, глядя на меня сверху вниз.
На миг теряюсь. Я ведь ему так и не сказала, что решила вернуться в этот город, а он и не спрашивал.
– Тём...
– Собралась?
– в голосе ледяная сталь.
– Ну, в общем-то, да.
Зорин шумно выдыхает, запроинув голову вверх.
– Мы... – начинаю, но он не дает продолжить.
– Кристина. Блин! Я честно пытался быть белым и пушистым. Держался изо всех сил. Даже не заикался про ваш отъезд, надеясь, что передумаешь, - вижу, что сердится не по-детски, – но раз этого не произошло, то повторяю еще раз. Ты. Никуда. Не поедешь. сли надо, привяжу к батарее и буду держать взаперти.
– Зорин. Это уже ни в какие ворота не лезет! – сердито тыкаю в него пальцем, хотя внутри шевелится вредный чертик.
– Ничего не знаю! – он непреклонен, – Уехать я вам не дам!
– Не, Тём, так дело не пойдет. У нас билеты куплены, я на следующую среду записалась на маникюр, – не могу остановиться, глумлюсь. Вредная я баба, как ни крути.
– Тин. Ты воoбще сейчас о чем думаешь? Какой маникюр?
– взрывается он.
– Французский, – легонько хлопаю его по плечу и прохожу мимо.
Ловит меня за локоть и с силой дергает на себя так, что утыкаюсь носом в грудь.
– Кристина. Я серьезно. Заканчивай со своими фокусами. Вы с Олесей никуда не поедете!
– Кто сказал?
– Да я это сказал! – в глазах молнии полыхают, а мне весело.
Вот спрашивается, чего мужика довожу до белого каления? Сама не знаю, но мне это нравится. Мне всегда нравилось его провоцировать. Оттаиваю, наверное, если потихоньку прежние привычки возвращаются.
– Это, конечно, важный аргумент, - иронично тяну, задумчиво потирая бровь.
Зорин замолкает и подозрительно смотрит на меня. А я стою, поджав губы, чтобы не улыбнуться.
– Ты издеваешься, что ли, надо мной???
– Ну, есть маленько, - признаюсь, растекаясь в улыбке.
Выдает что-то заковыристое,трехэтажное, от чего уши вянут.
– Знаешь ты кто?
– Зараза? – заискивающе смотрю в недовольные зеленые глаза.
– Это мягко сказано! – в голосе появляются ворчливые нотки, но прекрасно вижу, что его отпускает.
– Удивлен?