Насчастливый город
Шрифт:
Эллери Квин посмотрел на Патрицию Райт и сразу же закрыл глаза, как будто это зрелище причинило ему боль.
— Этой особой, — заговорил он сквозь зубы, сунув сигарету в угол рта, — могла быть только та, кто непосредственно передала коктейль Розмэри в канун Нового года.
Картер Брэдфорд нервно облизывал губы. Пэт словно окаменела.
— Мне очень жаль, Пэт. — Эллери открыл глаза. — Но это так же неизбежно, как сама смерть. И я должен был рассказать об этом, чтобы дать шанс вам обоим.
— Не Нора! — еле слышно произнесла Пэт. — Только не Нора!
Глава 30
ВТОРОЕ
— Леди слишком много выпила, — быстро сказал Эллери Квин Гасу Олсену. — Можно мы воспользуемся вашей задней комнатой, Гас?
— Конечно, — ответил тот. — Я очень сожалею, мистер Брэдфорд. Для этих напитков я использую самый лучший ром. И она выпила только один стакан — второй забрал Энди. Позвольте вам помочь…
— Спасибо, мы сами справимся, — отказался Квин. — Хотя думаю, немного бурбона могло бы пойти на пользу.
— Но если она и так выпила лишнее… — озадаченно начал Гас. — О'кей!
Старый Эндерсон тупо смотрел, как Картер и Эллери уводили Пэт, в чьих остекленевших глазах застыла боль, в заднюю комнату Гаса Олсена. Они усадили девушку на черную кожаную кушетку, набитую конским волосом, а когда Гас прибежал со стаканом виски, Картер Брэдфорд заставил я ее выпить. Пэт сделала глоток, закашлялась, отодвинула от себя стакан и легла на кушетку лицом к стене.
— Ей уже лучше, — заверил Эллери Квин. — Спасибо, Гас. Мы позаботимся о мисс Райт.
Гас вышел, качая головой и бормоча, что это был отличный ром и он не торгует крысиным ядом, который подает этот жирный плут Вик Карлатти в «Горячем местечке».
Пэт лежала неподвижно. Картер стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Потом он сел и взял ее за руку. Эллери увидел, как загорелые пальцы Пэт побелели от напряжения. Он отошел к противоположной стене, где начал изучать традиционную рекламу пива «Бок».
Услышав, как Пэт пробормотала «Эллери», Квин повернулся. Девушка снова сидела на кушетке, а Картер Брэдфорд держал ее за руки с таким видом, будто в утешении нуждался он, а не она. Эллери догадался, что за эти несколько секунд молчания произошла и была выиграна великая битва.
— Продолжайте, Эллери, — спокойно попросила Пэт, глядя на него. — Расскажите мне остальное.
— Это ничего не меняет, Пэтти, — пробормотал Карт. — Ты ведь знаешь…
— Знаю, Карт.
— Нора была больна. Очевидно, она всегда была нервной, почти на грани помешательства…
— Да, Карт. Расскажите остальное, Эллери.
— Помните, Пэт, как вы сообщили мне, что заглянули к Норе вскоре после приезда Розмэри, в начале ноября, и обнаружили ее «застрявшей» в буфетной?
— Вы имеете в виду, когда Нора подслушала ссору Джима и Розмэри?
— Да. Вы сказали, что пришли под самый конец ссоры и не знаете, что последовало
— Да, — кивнула Пэт.
— Очевидно, это явилось поворотным пунктом. Должно быть, именно тогда Нора узнала всю правду — чисто случайно услышала из уст Джима и Розмэри, что Розмэри его жена, а не сестра, — и поняла, что не является законной женой Джима… — Эллери разглядывал свои руки. — Это… вывело Нору из равновесия. Весь мир вокруг нее обрушился вместе с ее моральными устоями и душевным здоровьем. Нора столкнулась со слишком чудовищным для нее унижением, будучи уже ослабленной эмоционально той неестественной жизнью, которую она вела между внезапным бегством Джима и ее браком с ним… И она переступила грань.
— Переступила грань… — прошептала Пэт. Ее губы были белыми как мел.
— Нора решила отомстить двоим людям, которые, как подсказывал ей помраченный ум, опозорили ее и разрушили ее жизнь. Она задумала убить первую жену Джима — ненавистную женщину, которая называла себя Розмэри, — и заставить Джима заплатить за это преступление, используя орудие, которое он за годы до того приготовил с той же целью и которое, словно по воле Провидения, попало к ней в руки. Должно быть, она медленно обдумывала свой план, но в итоге составила его. Три загадочных письма перестали быть таковыми. Поведение Джима помогало создавать иллюзию его вины. И Нора нашла в себе силу, коварство и талант — почти гений, — способные обмануть всех в том, что касалось ее подлинных эмоций.
Пэт закрыла глаза, и Картер поцеловал ей руку.
— Нора старательно следовала содержанию трех писем, Пэт. Она намеренно проглотила маленькую дозу мышьяка в День благодарения, чтобы нам казалось, будто Джим осуществляет свой план. Помните, что сделала Нора сразу же после первых симптомов отравления за обеденным столом? Она помчалась наверх и выпила огромное количество жженой магнезии, которая, как я сказал вам позже в тот вечер у меня в комнате, является эффективным противоядием при отравлении мышьяком. Это не общеизвестный факт, Пэтти. Нора заранее это выяснила. Конечно, это не доказывает, что она себя отравила, но выглядит многозначительно, если сопоставить с другими ее поступками… Нужно ли мне продолжать, Пэтти? Пусть Картер отвезет вас домой…
— Я хочу знать все, — упрямо повторила Пэт. — И теперь же, Эллери. Заканчивайте.
— Узнаю мою малышку, — хрипло произнес Картер Брэдфорд.
— Я сказал «с другими ее поступками», — продолжил Эллери. — Вспомните их! Если Нора так беспокоилась о безопасности Джима, как делала вид, стала бы она хранить эти три обвиняющих его письма в своей шляпной коробке? Любая жена, пекущаяся о безопасности мужа, немедленно сожгла бы их. Но Нора сохранила письма, зная, что они окажутся самым убедительным доказательством виновности Джима, когда его арестуют. Вспомните, каким образом Дейкин обнаружил их.