Наш бронепоезд. Даешь Варшаву!
Шрифт:
Катя шагнула к насторожившемуся поручику:
– Господин доброволец, нельзя ли распорядиться, чтобы сняли чехол хотя бы с дивана? Мы здесь от пыли задохнемся. И недурно было бы чаю подать. Мы с дороги, имейте снисхождение к дамским слабостям. Кстати, не знаю, что ваши люди собираются найти в нашем несчастном чайнике, но я бы хотела переговорить с каким-то ответственным чином из вашего командования. Вас не затруднит на миг отвернуться? Я документы извлеку.
Растерянный поручик отвернулся. Катя отвернула пояс юбки, дернула шов и извлекла тщательно сложенную тонкую бумагу.
– Извольте
Минут через десять явилось начальство. Крепкий подполковник с лысеющей головой. Плешь была красива – Катя искренне залюбовалась. Вот тип истинного российского офицера-аристократа. Это вам не какой-нибудь персонажик «Сибирского цирюльника».
Аристократ кратко кивнул в знак приветствия и помахал Катиной бумажкой:
– Извините за невежество, не имею чести знать, – что этакое этот ваш таинственный «Союз креста и щита»? Не просветите?
– «Союз креста и щита» – добровольная внепартийная организация, определившая своей задачей спасение древних реликвий российского народа. Стараемся работать в контакте с любыми истинно патриотическими силами отчизны. В том числе и с церковью, – объяснила Катя. – К сожалению, большей частью приходится находиться на нелегальном положении. Кстати, мы сотрудничаем с вашими службами. Извольте уточнить у полковника Кирпичникова.
Катя крепко надеялась, что тяжело раненный полковник Кирпичников находится там, где ему и положено – в Севастополе. Хотя если учесть последние корректировки «кальки»…
Подполковник кивнул красивым черепом:
– Мы непременно уточним. С иудейскими силами, жаждущими спасения российских реликвий, вы давно сотрудничаете?
– Моя подруга родилась на российской земле, – резко сказала Катя. – И она выполняет гражданский долг в соответствии с собственными представлениями о чести. А вы, господин подполковник, не изволили представиться исключительно из скромности?
– Виноват. Все спешка. Макаров Алексей Осипович. Начальник отдела Осведомительного агентства [13] . Вы, Екатерина Георгиевна, отдыхайте. Сейчас в двух словах изложите предысторию вашего появления в городе и отдыхайте. Я очень спешу. Надеюсь, позже представится возможность побеседовать в спокойной обстановке.
13
Осведомительное агентство – официальное название контрразведки ВСЮР.
– История коротка. Наша группа следовала из Москвы. По понятным соображениям район боевых действий мы старались обойти. Благополучно вышли на территорию, контролируемую Добровольческой армией. При следовании к станции Мерефа столкнулись с бандой украинских повстанцев. Большую часть уничтожили. В качестве трофеев взяли пулемет и мальчика. Для чего ребенок был нужен гайдамакам, не имею понятия. Но мы знаем, что и вы его усиленно разыскивали. Посему мы вдвоем были откомандированы для доставки ребенка в город. Надеюсь, малыш в добром здравии? У него, знаете ли, припадки случаются.
– Ребенку
– Что здесь удивительного? Я получила пусть и ускоренное, но специальное образование. Мортиру с гаубицей не спутаю и, с какой стороны к пулемету подойти, вполне разберусь.
– Потрясающе. И юная красавица тоже… образованна? – подполковник глянул на Виту.
– Она связная. Я – человек, облеченный определенными полномочиями. Прошу разговор вести со мной. Девочку не смущать. И вообще, без моего ведома не беспокоить.
– Вы мне угрожаете? – изумился подполковник.
– Предупреждаю. «Союз креста и щита» не слишком известная, но отнюдь не скаутская организация. И я не в институте благородных воспитывалась.
– Ну, в последнее я с готовностью верю, – пробормотал подполковник.
– Вы вольны нас расстрелять как шпионок или еще под каким-нибудь идиотским предлогом, но извольте относиться к дамам с уважением. Мальчика мы к вам привели? Что не устраивает? Примите гостинец как знак доброй воли. Позвольте нам отдохнуть до вечера, и мы охотно покинем сей гостеприимный град. Даже ордер на проезд в мягком вагоне не потребуем.
Подполковник потер виски:
– Какие уж сейчас мягкие вагоны, Екатерина Георгиевна. Полноте, у меня и так голова кругом без вашего таинственного «Союза креста и щита». Потом разберемся. Погостите пока, сделайте милость.
В дверь сунулась прилизанная голова:
– Святого отца привезли. Встретите?
– Иду, – подполковник кивнул Кате. – Извините, вынужден вас покинуть. Значит, договорились – погостите? Весьма рад. О вас позаботятся. Сейчас чай подадут. Потом, уж прошу прощения, приведут вас в порядок. Санитарно-гигиенические мероприятия, знаете ли, ничего не поделаешь. Сыпняк кругом, а вы с дороги.
Дверь хлопнула.
– Они що с нами делати собираются? – пролепетала Вита.
Катя, не отвечая, перескочила через диванчик, метнулась к окну. Во двор въезжала коляска, сопровождаемая парой верховых. В коляске восседал некто в рясе. В церковных званиях Катя не разбиралась, но, судя по высокому головному убору – не дьячок. Похоже, опознавать Прота приехали.
Открылась дверь.
– Немедленно отойдите от окна! – ужаснулся заглянувший поручик.
– Вы прикажите либо пыль убрать, либо окно открыть, – капризно сказала Катя. – Здесь дышать совершенно нечем. Что за газовая камера?
– Одну секунду, – поручик стянул с дивана чехол, чихнул и поспешно запихал чехол под стол. – Сейчас чай принесут. Вы не беспокойтесь, все образуется. Давно из Москвы?
– Господин поручик, – Катя улыбнулась. – Москва на месте. Но некоторые вопросы нам лучше не задавать. Или в контрразведке перерывы в допросах делать просто не принято?
– Я не из контрразведки, – с готовностью открестился поручик. – Я к комендатуре прикомандирован. После ранения. Здесь временно. После дергачевского прорыва жутко людей не хватает.